До самой смерти. Том 2

Я смотрю в окно, слушая, как они говорят обо мне, словно меня здесь и нет. Как будто я призрак. Возможно, так и есть. Я больше ничего не чувствую. Злоба так глубоко засела в моей душе, и единственное, что я хочу сделать, это вспороть ее, чтобы просто облегчить боль. Маркус Тандем помешал мне добраться до мамы, он отобрал последние драгоценные моменты ее жизни. Теперь он должен заплатить за это.

Это все, о чем я могу думать. Это съедает мне днем и ночью. Смешивая мою боль и бесчеловечную ярость, чтобы заставить его страдать. Мне необходимо увидеть его на коленях, умоляющего о пощаде. Я хочу заставить его страдать, чтобы он чувствовал такую боль, которую не смог бы выдержать. Он все у меня отобрал и ведет себя так, словно ничто никогда не причинит ему боль.

– Она не плачет. Просто сидит там, разбитая.

Я резко развернулась назад на печальный, обеспокоенный голос Кэнди. Не знаю, почему они волнуются. Я работаю. Я справляюсь. Делаю то, что должна. Я вернулась, упаковала вещи и переехала в этот дом с папой и Фордом. Я улыбаюсь Пенни. Я заставляю себя функционировать каждый божий день.

Что они еще хотят от меня?

– Ей нужно время.

Это был мой отец.

– Ей нужна помощь.

Это был Форд.

Я закрываю глаза. Мне не нужна помощь. Я нуждаюсь в отмщении. Хочу на кусочки разорвать мир Маркуса. Хочу обжечь его так же, как и он меня.

– Как дела? – Уайатт спрашивает, очевидно, присоединяясь к разговору.

– Хорошо, – мой отец бормочет. – Что это?

– Письмо, переадресованное. Это для Кати.

– Я отнесу ей, – Дасти предлагает.

Я слышу его шаги, и мгновением позже моя дверь скрипит, открываясь. Не оборачиваюсь. Он входит и прочищает горло. Я по-прежнему не оборачиваюсь.

– Письмо для тебя, милая. Я просто положу его сюда.

Слышу, как он бросает его с тяжелым, побежденным вздохом, затем дверь закрывается. Я оцепенело поднимаюсь и поворачиваюсь, подходя к письму. Вероятно счета. Мой отец оплатил похороны, но это не относится к другим счетам, которые накопились за время. Я пробегаюсь по некоторым словам и останавливаюсь, когда вижу что-то о страховке.

Я открываю его и смотрю на слова. Это обновленные данные о нашем полисе после смерти мамы. Она была указана, как один из получателей, если Маркус и я умрем. Теперь ее нет, им нужны новые сведения. Я уставилась на полис. Знаю, что мы сделали это, но я полностью забыла об этом. Мои глаза сканируют слова, и я ахаю, когда вижу сумму, которую получу, если Маркус умрет.

Пять миллионов долларов.

Пять. Миллионов. Долларов.

Мое ожесточенное сердце сжимается, моя ненависть к нему так глубоко запущена, что поглощает меня. Он должен заплатить. Он разрушил мою жизнь. Он отнял у меня маму. Он не заслуживает того, чтобы жить. Если он умрет, я получу эти деньги. Я смогу дать Пенни жизнь без страданий. Я обрету что-то, что поможет мне снова дышать.

Я прижимаю письмо к груди. Ничего не чувствую. Нет вины. Нет агонии. Нет эмоций. Все пропало. Я полностью оцепенела. Наклоняюсь к телефону и делаю кое-что, прежде чем осознаю это. Звоню Джайле, девушке, с которой познакомилась, когда была с Маркусом. Девушка, которая связана с Маком, членом МК «Злые клоуны».

Эти люди могут предоставить мне информацию, которую я хочу. Информацию, которая позволит мне сделать это чисто, без последствий.

Информация о киллере.

Киллере, который убьет моего мужа.

~*~*~*~

– Прошло много времени, Катя, – Мак говорит, уставившись на меня.

– Я дома, – говорю я. Самый большая ложь, которая была у меня в жизни. – Это было трудное время.

– Маркус вне себя, разыскивая тебя.

Я вздрагиваю, но, надеюсь, он не обратит внимание.

– Мне нужно время. Я поговорю с ним, когда все обдумаю.

Он кивает, долго изучая меня. Неприятный момент. – Джайла скоро вернется.

– Хорошо, спасибо. Как твои дела?

Он пожимает плечами. – Хорошо.

– Как мальчики?

Теперь он улыбается. Я понимаю, почему. Любовь к ребенку. Одна из самых сильных эмоций. У Мака с Джайлой двое детей. Дизель и Джек. Они замечательные ребята. – У них все хорошо.

Я натянуто улыбаюсь. – Я рада. Как дела в клубе?

Он сужает глаза. – Не могу говорить об этом.

– Конечно, извини.

Мы неловко сидим минуту, когда дверь распахивает и входит Джайла. Она улыбается мне и бросается вперед, обнимая меня. Обнимаю ее в ответ, но по-прежнему ничего не чувствую. Я хочу хоть что-нибудь почувствовать. Хочу быть счастливой, или грустной, или даже злой. Но ничего нет, кроме пустоты.

– Я так рада увидеть тебя. Как ты? – она спрашивает, улыбаясь Маку, когда он уходит.

– У меня все хорошо.

– Я так сожалею о твоей маме, – она шепчет.

Я киваю, на мгновение уставившись на стену. – У меня есть вопрос. Это довольно странный вопрос, но...

Она садится рядом. – В чем дело?

– Мне было интересно… – Боже, как я собираюсь ей это сказать? – Есть ли у Мака или у кого-нибудь из клуба информация о… – я сглатываю, – найме киллера.

Джайла ахает. – Катя, зачем тебе это? Боже, это для Маркуса?