До самой смерти (ЛП)

— Это даже не твой отдел, Ландис. Тебе ни к чему быть на этом опросе.

— Значит, меня это не касается? — он остановился около стула, на котором до этого сидел Тайрон, и уперся кулаками в стол. — Вы тащите мою женщину в чертов полицейский участок для допроса об убийстве, о котором она только что узнала?

Лицо Майерса перекосило от гнева.

— Таков протокол и тебе прекрасно об этом известно.

— Да вертел я твой протокол сам знаешь где. У тебя есть мой номер, и ты должен был сначала позвонить мне, — резко ответил ему Коул. — Я знаю, как ты работаешь, Майерс. Это дерьмо здесь не прокатит.

— Ах, ты знаешь, как я работаю? — Майерс повысил голос. — Как насчет того, чтобы тебе пойти…

— Закончи это предложение и это будет последнее, что ты сделаешь своим ртом в следующем месяце, — предупредил Коул.

— Хорошо. Быстро все успокоились. — В дверях внезапно появился Тайрон. За его плечом я увидела людей в форме. — Это дерьмо сейчас никому не нужно.

Коул сделал глубокий вдох и посмотрел на своего друга.

— Этого вообще не должно было происходить. Ты об этом знаешь.

— Вот почему я позвонил тебе, как только узнал, что они едут поговорить с ней, — ответил Тайрон.

— Какой молодец, — пробормотал Майерс, присаживаясь обратно на стул.

Крайне удивленная ситуацией, я смотрела на Коула, но он все еще смотрел на Майерса так, словно хотел швырнуть его в стену. Было очевидно, что между ними были напряженные отношения в прошлом. Коул наверняка гнал, как сумасшедший, чтобы попасть сюда из Балтимора в столь короткий срок.

Родригез поднял голову.

— Ты знаешь, нам необходимо поговорить с ней.

— А ты знаешь, что ей довелось пережить, — ответил Коул. — Ни к чему было тащить ее в участок как какого-то подозреваемого.

Майерс почесал кончик носа.

— Она связана с этим. Ты это знаешь. Я это знаю.

Мой желудок сжался, и хотя я и сама понимала это с того момента, как они сказали, что отрезанный палец, скорее всего, принадлежал Анжеле, я не успела обдумать это как следует.

— Нам нужно установить, в чем именно связь, — сказал Родригез гораздо более осторожно. — Вот почему мы говорим с ней.

— Вы не будете делать это таким образом, — ответил Коул. Он повернулся ко мне, рукой обняв за шею. Наши взгляды встретились и это был первый раз, когда он посмотрел на меня с того момента, как ворвался в комнату.

— Ты в порядке?

— Да, — прошептала я, потому что мне показалось это самым разумным ответом на тот момент.

Он внимательно изучал меня еще мгновение, а потом посмотрел на Родригеза.

— Вам нужно от нее что-то еще?

Родригез покачал головой.

— У нас есть практически все, что нужно.

— На самом деле немного, — перебил Майерс.

На челюсти Коула задергалась мышца, он открыл было рот, но я успела вклиниться до того, как он погорячится.

— Если я могу еще чем-то помочь, я готова. Я рассказала вам все, что знаю и если этого мало, то мне очень жаль.

— Значит это все? — спросил Коул напряженным тоном, его рука скользнула мне на плечо. Когда ему не ответили, он обратился ко мне. — Давай я заберу тебя отсюда.

Посмотрев на агентов, я подняла свою сумочку и встала. Тайрон отошел от двери, давая нам пройти. Мы вышли из комнаты в длинный коридор.

Рука Коула на моих плечах напряглась еще сильнее, когда мы выходили через черный ход. Тайрон вышел вслед за нами.

— Погоди секунду, — сказал Тайрон останавливаясь. Он посмотрел на Коула, а затем на меня. — Мне жаль, что они притащили тебя сюда. Они вполне могли поговорить с тобой и в гостинице.

Я сложила руки на груди.

— Все позади. Что бы там ни было… Здесь и правда появился подражатель Жениха, да? Вот что происходит?

Тайрон положил руки на бедра. Ветер трепал его белоснежную рубашку.

— Мы еще не уверены на все сто.

Ругнувшись себе под нос, Коул поднял глаза к небу.

— Да что еще это может быть? Кто-то пошел по стопам этого мертвого сукиного сына. И мы с тобой знаем, что будет дальше.

Тайрон не ответил, но определенно знал. Как и я. Если кто-то и правда копирует стиль Жениха, значит… Для следующей жертвы уже было слишком поздно.

Потому что если он достаточно хорошо знал почерк Жениха, то уже успел похитить очередную женщину.

***

Женщина не знала, почему это была именно она, почему она была здесь, в этом холодном месте, пропахнувшем грязью и смертью. Анжела вот знала. Знала с того самого момента, как открыла свои красивые глаза и поняла, где оказалась.

Анжела плакала.

Она молила.

Они все так делали, и в этом не было ничего плохого. Если они не молили сохранить им жизнь, то, значит, эта жизнь того не стоила?