До последней точки

Машина шла с легкостью. Алисия развернула кресло и разговаривала с Венди, которая стояла на коленях перед матерью.

— Он был такой красивый, мама, что я не могла отвести глаз. Но сами глаза я не видела.

Алисия гладила дочь по голове.

— Не вспоминай об этом, дорогая. Все уже позади. Маус стояла рядом.

— Знаешь, девочка, иногда бывает очень трудно отличить дьявола от мужчины. Каждый дьявол — немного мужчина, каждый мужчина — немного дьявол. Тут дело лишь в пропорции.

Алисия улыбнулась:

— Хорошая метафора.

— Да нет же. Это не метафора. Это истина.

— Вы хорошо знаете мужчин?

И тут же Алисия пожалела, что задала этот вопрос. Но она напрасно беспокоилась. Маус совсем не казалась задетой ее бестактностью.

— Действительно, я очень мало знаю мужчин. Я знала мужчин, которые были интеллигентны, красивы и, к тому же, остроумны. Знала мужчин, которые были злыми. Кроме того, я была знакома с несколькими дьяволами и готова еще раз подтвердить, что иногда разница между теми и другими очень невелика, — сказала Маус и улыбнулась Венди. — Так что не думай, что была первой женщиной, которая перепутала демона с человеком.

— Вы все умеете объяснить, — заметила Венди. Сколько вам все-таки лет?

— Четыре тысячи двести двенадцать лет. Алисия рассмеялась и тут же зажала рот руками:

— Ох, извините, я не хотела.

— Смейтесь, пожалуйста, сколько угодно. Это очень полезно, а сейчас просто необходимо.

— Вам не дашь больше трех тысяч лет. В чем секрет вашей молодости?

— Секрет в том, — отвечала Маус торжественно, — чтобы, видя, как на тебя надвигается время, уметь его обойти. Смеяться над временем очень полезно. Время очень чувствительно, но оно может победить все, кроме смеха, — и девушка взглянула на Венди своими огромными фиолетовыми глазами. — Запомни это навсегда, девочка. Как только ты заметишь, что к тебе подбирается время, смейся над ним, и оно отступит.

Венди кивнула:

— Скажите, а что произойдет, если вы все-таки не сумеете добраться до Прядильщика? Ткань Существования будет продолжать запутываться?

Маус кивнула:

— Да, я ведь уже говорила. Она запутается окончательно и начнет рваться, как перекрученная веревка на конце. Сейчас мы опять вернулись на ту Нить Существования, которая не подверглась изменению, но совершенно невозможно предсказать, когда и она начнет изгибаться и перепутываться с совершенно другими Нитями.

— А что случится, если она все-таки порвется? — спросила Алисия.

— Анархия и Хаос одержат окончательную победу. Повсюду установится беспорядок. Ничто не будет прочным. Логика и разум перестанут управлять и останутся лишь в воспоминаниях.

— Вы хотите сказать, что наступит конец света? — спросила Венди.

— Не света, а разума. Когда нити логики порвутся, они начнут закручиваться, переплетаться и затягиваться в узлы.

— Кажется, я поняла. С виду будет вроде бы как прежде, но по сути будет совсем другое. И уже ни в чем нельзя будет быть уверенным. Вроде того, как мы ехали в Бейкер, а вместо него приехали в Подземное Царство.

Маус кивнула:

— Да. Только будет хуже, намного хуже.

Венди погрустнела. Весельчак тем временем мыл потолок и стекла машины.

— Как у нас с бензином, приятель?

— То барахло, которое залил нам старый козел, почти на исходе, а старого почти полные баки. У этого динозавра есть дополнительный бак. Думаю, до Вегаса хватит. Холодильник забит продуктами. Посмотри внизу. Там должно быть пиво.

— Да, я бы от пива не отказался.

Алисия наблюдала за сыном. Мальчик сидел наклонившись и что-то проделывал с руками.

— Что вы сказали моему сыну, Весельчак?

— Ничего особенного, показал небольшой фокус. Один из тех, которые помогают выжить в пустыне. Я ему научился, когда путешествовал.

— Сколько вам лет, Весельчак? — спросила Алисия.

— Около сорока пяти, а что?

— Ничего, — в голосе Алисии слышалось разочарование. Она надеялась, что ответ индейца будет таким же невероятным, как у Маус.

— Ничего, я так и думала.

— А жаль… Я надеялся, что вы мне дадите тридцать пять. — Он потер рукой щеку. — Наследственные морщины…

— А где вы бывали во время своих путешествий?

— Почти везде. Боролся за независимость с африканцами. Работал в коммунистической коммуне Китая. Нырял вместе с белыми акулами недалеко от Австралии. Бродил по Гренландии, нашел останки цивилизации и скелеты четырех археологов. Похоронил их там во льдах по-людски. Жил в Сибири, нырял со скал Рос, Айс и Шелф, пересек Раб-Аль-Хали знойным летом, когда, как уверяли бедуины, ни один человек не мог этого сделать, не изжарив мозгов. Но поскольку я сумасшедший, меня это мало волновало.

Все засмеялись.

— А что вы будете делать, когда попадете в Неваду? — спросила Венди.

— Поищу работу.

— В Лас-Вегасе?

— Почему бы и нет. Это место, достойное изучения. Там много сумасшедших, похожих на меня.

Венди смеялась. Этот удивительный человек помог им всем забыть то, что пришлось выстрадать всего несколько часов назад.

— Вы знаете кого-нибудь в Вегасе? — поинтересовался Френк.

— Не волнуйтесь обо мне. Я всюду найду работу. Френк в этом не сомневался. Он взглянул на часы.