До последнего удара сердца

– Того, – самодовольно передразнила его девушка. – Это мой детектив, я его оплачиваю, и хочу, делюсь информацией, хочу, нет. А то как меня дурочкой обзывать и особой с буйной фантазией, они тут как тут, а когда надо признать мою правоту и проницательность, у них провалы памяти. Смеяться надо мной времени хоть отбавляй, а признать собственные ошибки, так у них дел невпроворот и спешка! Не получите ничего! Вот! – заявила категорически Женька и бросила трубку.

Она все еще кипела от обиды и несправедливости, когда мобильник снова ожил.

«Опомнился, голубчик!» – сердито подумала она и ответила на звонок холодно и даже зло.

Но это был не Суровцев.

– Женя, здравствуйте, – услышала она в трубке знакомый, низкий, словно рокочущий, занудный голос.

Звонил Платон и снова звал на свидание, на этот раз в филармонию на фортепьянный вечер. Приглашение он сопроводил лекцией о предстоящей программе, перечислением произведений и композиторов, а также особенностей игры именно этого исполнителя. И все это подробно, неспешно и невыносимо скучно, словно бездарный лектор из какого-нибудь общества «Знания – это сила». Естественно, Женя ему отказала, неизобретательно сославшись на дела, он, к счастью, настаивать не стал. Вот и молодец. Хотя, если он всегда так ухаживает за дамами, шансов создать семью у него немного, все невесты разбегутся, пожалела незадачливого увальня девушка.

Посидев немного без дела, Женя поняла, что Суровцев перезванивать не собирается. Повестку, наверное, выписывает, язвительно усмехнулась она и вернулась к изучению папки.

Так, список прочих пострадавших. Надо же, молодые все люди, удивилась журналистка, просматривая имена и даты. А вот списки пациентов, пребывавших в ВИП-отделении во время проведения неудачных операций по пересадке органов. А это адреса, номера телефонов. Даже копии каких-то справок, заключение патологоанатома. Просматривала Женя бумаги, но ее мысли были поверхностными, рассеянными. Они то и дело возвращались к Дробышеву. Наконец, она сдалась и захлопнула папку.

В конце концов, Дробышев – это тоже часть ее собственной версии, и факт его бегства стоит обдумать. А все-таки здорово она угадала?!

Значит, так. Если Дробышев сбежал из колонии, скорее всего ему кто-то помог. Он же не рецидивист со стажем, сам бы вряд ли справился. Сбежал месяц назад, до сих пор не нашли. Значит, где-то скрывается. Дробышева тоже пропала, однозначно у нее и прячется. Все это было заранее спланированным мероприятием, размышляла Женя, глядя, как на скате крыши соседнего с ее флигелем дома флиртуют голуби.

– Любовь, любовь, – вздохнула она. – Что-то Логунов опять пропал, странный он какой-то. То пропадает, то вдруг возникает, весь пылающий страстью, «люблю, жить не могу», и снова как камень в воду. Она еще понаблюдала за птичками, пока ее мысли не повернули в сторону другой любовной истории. Кольцов – Стрижелецкая. Интересно, как давно она на мужика глаз положила? Ведь дамочка еще при первой встрече рассказывала Жене, что была в доме своим человеком, на дачу к ним ездила, в гостях часто бывала. Фирмочка у Стрижелецкой так себе, маленькая, бедненькая, больше форсу, чем денег. А вот Кольцов мужик завидный, успешный, богатый, известный в городе, влиятельный. К тому же не бабник. Это Марина лапша, такого мужа упустила, Стрижелецкая бы подобной ошибки не сделала.

Хм. А может, Скрябин угадал? Кольцова убила Стрижелецкая? Вдруг Кольцов ее раскусил, понял, что она просто жадная, эгоистичная, к тому же подлая стерва, и решил вернуться к жене. Стрижелецкая этого не стерпела, грохнула мужика, а все свалила на подругу? Ведь кому, как не ей, было бы проще всего и кружку подкинуть, и ниток из шарфа надергать, и даже Марину в салон записать могла именно она!

– Елки-палки! – Женя вскочила с места и нервно засуетилась, то хватая телефон, то сумку, то бросаясь в комнату за курткой, то снова берясь за телефон. – Так, – наконец скомандовала она самой себе. – Надо успокоиться и подумать. Если Стрижелецкая записала Марину в салон, то наверняка не случайно выбрала и процедуру, продумав момент с алиби, и оплату, а значит, должна была, как минимум, хоть раз там появиться! Надо немедленно ехать в салон и предъявить им фото Стрижелецкой! Нет. Надо мчаться в офис к Стрижелецкой и сфотографировать ее, а потом уже ехать в салон. И кстати, Стрижелецкая могла запросто замаскироваться под Марину: шарф, светлый плащ, копеечный парик – вполне могли ввести в заблуждение случайного свидетеля! Например, ту же самую соседку со второго этажа.

Женя уже натягивала куртку и собиралась выскочить из квартиры, когда ее посетила новая интересная мысль. Но при чем тут тогда Дробышев?

Или его побег из тюрьмы случайное совпадение? Женя опустилась в прихожей на стул и задумалась. Гм. А что было бы предпочтительнее для нее, чтобы Кольцова убила Стрижелецкая или Дробышев?