До последнего слова

Сидни садится на свое привычное кресло. Эбигейл уже устроилась рядом с Джессикой. Кэролайн пока не пришла, но я замечаю свободное место рядом с Эмили и решаю сегодня посидеть с ней. Она дружит с Эй-Джеем, поэтому неплохо было бы узнать ее получше на случай, если мы с ним перестанем скрываться. Она двигается в сторону, освобождая для меня побольше места, но в глаза мне не смотрит.

Перед самым началом чтений по своему обыкновению оглядываю комнату. Сейчас я чувствую себя здесь абсолютно комфортно – мне уже не кажется, что я недостойна здесь находиться, я ощущаю уверенность. И все же «Уголок поэта» по-прежнему представляется поистине волшебным местом. Я очень надеюсь, что так будет всегда.

На этих стенах висят уже девять моих стихотворений. Целых девять.

На сцене стоит Кэмерон. Я впервые вижу его в полном одиночестве, без Джессики и Эбигейл. Он поправляет очки и разворачивает листок бумаги.

– Это стихотворение я сочинил прошлой ночью у себя в комнате, – сообщает он и читает строки, полные тоски и злости. К такому я не была готова. На самой последней строке я задерживаю дыхание, гадая, отчего же он так страдает. Лицо у него ярко-красное. Он приклеивает листок к стене резким и нервным движением.

– С ним все в порядке? – шепотом спрашиваю я у Эмили.

Она склоняется ко мне и сообщает, что его родители разводятся.

– Он долгое время ни с кем не заговаривал об этом. Джессика и Эбигейл пытаются его отвлечь репетициями «Во`рона».

– Надо же, а я и не знала… – Кэмерон всегда виделся мне таким жизнерадостным, таким бойким, казалось, он из тех людей, у кого все благополучно. Теперь же в горле встает ком. Мне казалось, что мы довольно близко знакомы, но теперь вижу: я ничего не знаю о нем. Решаю перечитать стихотворение, раз уж узнала его истинный контекст. Может, это поможет мне подобрать правильные слова, когда мы будем прощаться сегодня.

– Кто следующий? – спрашивает со своего привычного места Эй-Джей. Мы все оглядываемся. Сидящая напротив меня Сидни привстает. Очень вовремя. Сейчас нам всем нужно переключиться на что-нибудь веселое.

Но тут Эмили, сидящая рядом со мной, решительно говорит:

– Я.

Она поднимается на сцену, и я вдруг понимаю, что сегодня она выглядит совсем не так, как раньше. Она даже не попыталась замазать большие темные круги под красными глазами, а если с утра и расчесывала волосы, то потом попала под сильный ветер, не иначе.

– У меня была непростая неделя, – начинает она, и на последнем слове голос предательски вздрагивает. Внутри у меня все сжимается. – Стихотворение называется «По дороге к тебе». Я сочинила его вчера в больнице, у мамы в палате.

Думаю, в этот момент все мысленно задали себе вопрос, как же она сможет дочитать все стихотворение до конца, но Эмили делает глубокий вдох, выпрямляется на стуле, слегка подается вперед и начинает сильным и ровным голосом:

По дороге к тебе я ноги едва волочу.
А идти далеко,
Путь этот долог до жути.

Кожа тонкая, будто прозрачная,
вся в синяках.
Впали глаза. Кости торчат.
Всюду бесцветные трубки.
Ушла. Нет, не ушла.
Все еще с нами.
Рука. Теплая. Слабая.
И бесконечно родная.

По дороге к тебе я ноги едва волокла.
Как же жаль,
Что я так опоздала.

Оборачиваюсь на Кэролайн. Она сидит, вцепившись в подушки, и смотрит в пол. Сидни прижимает ладонь ко рту.

По лицу Эмили струятся слезы. Джессика бросается на сцену и крепко обнимает ее, заглядывает ей в глаза и говорит что-то, что не слышно залу. Она передает ей клеящий карандаш, и Эмили приклеивает свое стихотворение на свободное место на стенке.

После этого в комнате надолго воцаряется тишина. Замечаю, что Сидни теребит в руках обертку от крендельков, нервно сворачивает, разворачивает ее и наконец кидает под ноги.

– Пожалуйста, следующий, – просит Эмили. Но все сидят неподвижно и молчат. – Сид, я видела у тебя в руках обертку!

Сидни смущенно ерзает на своем месте, оглядываясь, оценивая настроение, царящее в комнате, пытаясь понять, что делать. Мы встречаемся взглядами.

«Прочти свое», – одними губами прошу я, и Сидни неуверенно хмурится. Указываю на сцену и снова беззвучно прошу: «Прочти».

Она поднимается на сцену. Потом присаживается на стул и обводит присутствующих взглядом.

– Стихотворение посвящается моей подруге Эмили. Которой, уверена, еще не доводилось вкушать бесподобные сладости от Тетушки Энн.

Эмили то и дело трет глаза, но, услышав слова Сидни, отрицательно качает головой и смеется.

– Стихотворение называется «Кренделогика», и вас, наверное, не удивит, что написано оно было в гостях у моей любимой «Тетушки»! – Она снова громко хлопает по обертке.