До края. Пролог

Не дожидаясь ответа от Эрика, ибо тот старался вновь наполнить лёгкие, он продолжил:

– Я тебя час искал. Знаешь, зачем?

– Чтобы опять замучить!

– Нет! Ха-ха-ха! Я уезжаю сегодня.

– Уезжай куда хочешь. Я буду только рад! – хищно оскалился Эрик.

Вскинув высоко брови, старший брат внимательно посмотрел на него.

– Уверен? – спросил он и снова ткнул под рёбра.

– Ллойд! – завизжал Эрик. – Не надо!!!

– Будешь скучать по братцу? – вёл допрос старший.

– Да-а!

– Будешь плакать по нему?

– Что? А-ха-ха!

Когда пытка закончилась, отряхнувшись, оба спокойно пошли вместе.

– Куда ты едешь? – робко спросил мальчик.

– Ты уже забыл? – сделал удивлённое лицо Ллойд.

– Ну-у…

– Я наконец поеду служить, – мечтательно произнёс Ллойд. – Я поеду к северным границам или на флот, – больше никуда не желаю. Меня ждёт слава!

– Какая Слава? – спросил Эрик.

– Дурачок! – брат приготовил палец, но малец тут же ретировался на десяток футов от него.

Они дошли до дома. Эрик не спешил заходить и остался за забором. Ллойд вопросительно посмотрел на брата. Он поманил его рукой и подсластил приглашение:

– Мама приготовила пирог, пойдём.

«Пирог» звучало очень вкусно, и Эрик сглотнул слюну, но тут же ущипнул себя за руку и уверенно помотал головой:

– Мне надо ещё кое-куда.

– А-а! Молодой донжуан, – хитро прищурился Ллойд. – Ну, иди.

– Никакой не да-жун-ан! – покраснел мальчик.

– Удачи! – усмехнулся старший и зашагал в дом.

Он умылся из колодца и продолжил свой небольшой путь. Эрик и правда мало ладил с остальными мальчишками, когда своим другом он считал только одного человека.

Мимо знакомых зданий Эрик шёл неспешно, – Ллойд сильно измотал его своими выходками. Он видел покосившийся домик скульптора и рядом с ним ещё цветущую сирень. Старик в потрёпанном сюртуке как раз вышел из своего дома. Руки его как обычно были все белые от кончиков пальцев до запястий. Мелкие крошки потерялись в бороде. Усталые глаза щурились от солнечного света и даже не сразу увидели приближающегося Эрика.

Многие избегали общения со старым скульптором. Особенно после смерти двух его сыновей все только и ждали, когда и он помрёт, чтобы урвать себе кусок от скудного наследства без хозяина. Однако Арнольд ещё выживал на какие-то гроши. Главное, чтобы никто не пришёл к нему как-нибудь ночью с топором… Видя Эрика, скульптор всегда радовался, – бедному старику было совсем не с кем разговаривать, а таким людям, как он, это было очень необходимо. Правда, Эрика часто донимали его скучные монологи об искусстве, жизни, Боге, даже рассказы о давней войне, в которой дядя Арнольд принимал непосредственное участие, которые из уст старика скручивали уши в тонкие трубочки, и, если напихать туда табака, можно было их выкурить, и не один раз, пока старик говорил – и то полезнее будет.

– Дядя Арнольд, – помахал рукой Эрик, не будучи до конца уверенным, что старик это увидит.

– А-а, Ерик! Проходи, садись-садись, – хрипло заговорил Арнольд.

– Нет, – без стеснения отказал блондин. – Мне бы только… хотел у вас попросить цветов сорвать.

– Вот как, – старик посмотрел на пышные кусты вдоль низкого забора. – Только сорвёшь ты уже не цветы.

– А что же?

– Мёртвые цветы, – прозвучало логично, однако такое резкое высказывание очень смутило Эрика.

– Ну, мне нужны цветы, – не зная, что ответить, повторил мальчик.

– Нужны, не нужны, а ты их убьёшь.

– Но я… И что? Они же всё равно неживые.

– А как же… – Арнольд нежно взял в ладонь ветвь и приподнял. – Они растут, плодятся – почему же неживые?

– Да… – Эрик совсем запутался. Он не понимал, что говорит скульптор, и хотел только поскорее взять цветы и пойти. Он протянул руку.

Старческие глаза не сразу заметили манёвра. Арнольд только вздохнул и сказал:

– Ты поймёшь потом. Маленький ещё. Хотя, кто знает, что лучше – жить счастливо и без понятий или страдать от многого ума?

– Спасибо, дядя Арнольд! – помахал ему Эрик, сжимая в руке сирень.

Скульптор печальным взглядом проводил неопрятный букет ярких цветов и почему-то улыбнулся. «Калечить природу – это в человеке от рождения. И почему так? Может, природа сама хочет смерти?» Под аккомпанемент странных мыслей старик вернулся к работе.

А вот Эрик тем временем с нескрываемым трепетом подходил к высокому терему. Хоть он и был достоянием Пекатума, выполненный из сосновой древесины, с занавешенными окнами и практически лишённый резьбы там, где было положено, терем выглядел неприветливо. Но для Эрика роль играла не внешность, а то, что внутри – буквально. Его друг, его человек, которого он считал близким последнее время и будет считать ещё долго, жил здесь, пусть и почти незаметно для окружающих. Настоящий хозяин редко появлялся в этом доме, – только прислуга из двух человек выходила на улицу, в то время как кульминационная для Эрика личность всегда пребывала внутри. Правда, слуги недолюбливали, когда мальчик без спросу вторгался в их дом, а к переговорам были холодны. Потому он сразу решил – сегодняшний день войдёт в череду тех, что быстро могут прерваться.