До конечной

— Я предупреждал, что приеду к середине шоу. Раньше не смог. Спустись в машину, Стелла, в противном случае, толкнуть речь я направлю своего заместителя. Я чертовски устал, — морщусь от неприятной пульсации в висках. — Мне сегодня не до торжеств. Абсолютно.

— У нас был уговор, — напоминает она. — Ты сопровождаешь меня на этом важном событии, я подписываю необходимые документы для развода.

— В отличие от тебя, я его выполняю. Только не рассчитывай, что я буду играть на публику счастливого супруга. Больше этот номер не пройдёт.

— Юдж, ты хоть представляешь, какого мне сейчас? Здесь собралась элита города, и все парами.

— Раньше нужно было думать об этом, а не прыгать в койку к своему продюсеру.

— Ты… — запнулась, проглатывая обиду. — Давай встретимся в гримерке через пару минут. Депутат Демидов уже заканчивает приветствие. Обещаю, я скоро.

Частые телефонные гудки врываются в голову колокольным перезвоном, сдавливая виски. Отрываю трубку от уха и вырубаю её к херам.

Пора с этим кончать!

Выдёргиваю из папки нужный файл и выскакиваю из тачки наружу. Глоток свежего воздуха обжигает лёгкие. Наконец-то чувствую облегчение. Осознание приближающейся свободы заставляет нервы искрить в прямом смысле слова.

Млять, что же я накрутил себя так?

Ставлю тачку на охрану и срываюсь с места. Через пару минут достигаю цели. Ворвавшись в здание, нахожу гримерку. Стучусь. Дверь открывает какая-то молодая особа в театральном гриме и в костюме от сумасшедшего кутюрье.

— Чччерт… — отшатываюсь от двери.

— О, простите. Вам кого? — пытается внимательно меня рассмотреть.

— Стелла Маратовна здесь? — заглядываю внутрь, где мельтешат несколько человек.

— Она в колонном зале.

— Я подожду её у вас. Не возражаете? — бесцеремонно ступаю в дверной проём. Правила этикета некогда соблюдать. Да и девчонки уже привыкшие к внезапным визитам.

— Эммм… Простите, вам сюда нельзя.

— Освободите помещение на пару минут, — чётко даю понять, что дело не терпит отлагательств. — Нам предстоит обсудить кое-что важное с вашей начальницей.

— Юдж! — в спину врезается знакомый голос. Оборачиваюсь на клич.

— А вот… и она… — девушка растерянно лепечет, пропуская нас в гримерку.

— Девчонки, несколько минут погуляйте в коридоре. Кофейку попейте. Мы недолго.

— Да, конечно, Стелла Маратовна, — соглашаясь, выходят гуськом.

Дожидаюсь, пока за последней закроется дверь.

— Ты можешь считать меня конченым подонком, но к этой пропасти ты первой сделала шаг. Ещё в Монако. Когда практически убедила меня в вымышленном бесплодии. Помнишь, я выпрашивал у тебя его?

Подхожу к ней, опускаю руку на живот, задерживаюсь на нём недолго, всего на пару секунд, чтобы установить хотя бы малейшую связь с малышом. Он ведь не виноват, что мы с его матерью потеряли общие ориентиры в жизни…

— Как протекает твоя беременность? Долго ты будешь откладывать консультацию? Твой врач-гинеколог не довольна тобой.

— Я тебе по телефону объяснила причину, — Стелла отходит от меня к столу, достаёт из упаковки бутылочку с водой. Делает несколько глотков. — Можешь выбрать подходящий для тебя день, и мы посетим её кабинет вместе. Кстати, пришло время узнать пол ребёнка.

— Ты знаешь, мне всё равно кто там, — указываю на её живот, изящно формирующий будущую мать. — Ты печёшься больше о своих песнях, нежели о нашем малыше. Может пора уже взяться за ум и доносить плод без нагрузок на организм?

— Я всего лишь записываю треки, а не езжу по гастролям. Чувствуешь разницу? — фыркает, со стуком опуская стеклянную бутылку на стол.

— Ты напрягаешь живот! — мой голос срывается на грубое рычание. — Обеспечивая тонус матке, ставишь ЕГО жизнь под угрозу!

— Давно ты стал таким начитанным, Юдж? Хватит! У нас мало времени. Давай, я подпишу то чёртово заявление, и покончим с этим! — она нервно смахивает пальцами невольно выступившие слёзы.

* * *

Раньше ей незачем было давить на жалость, у неё было всё, в том числе и я, а сейчас, потеряв привилегии, которыми она пользовалась со дня нашей свадьбы, Стелла пытается подключать к делу щемящие душу женские уловки.

На что она надеется? Что я проникнусь её положением и дам задний ход? Возможно, я бы сделал это, не будь у меня Яны, дал ей последний шанс родить в браке, только ни к чему хорошему остывшие отношения ведь не приведут. Это только дело времени, когда ты живешь осточертевшим браком, рано или поздно встанет вопрос о разводе.

Смотрю на её красивое лицо и не верю ни единой возникшей эмоции, ни единой выступившей слезе, ни единому тяжкому вздоху. Мы оба сделали свой выбор, и сейчас уже поздно что-то менять. Слишком поздно…

— У меня такое чувство, что тебе плевать на дитя. Если бы не нужно было им торговаться, ты бы давно избавилась от него.