До конечной (СИ)

— Жень, разве в гонках не участвовали женщины? Хрупкие создания, которым нужно рожать детей и создавать в доме уют, к примеру..?

* * *

— Нашла с чем сравнивать! — вспыляется, но вовремя спохватившись, просит прощения. — Ян, ты же ему покажешь всю себя, красивую, он будет тебя трогать своими большими, толстыми пальцами. Там! Знаешь, какие у врачей руки огромные? Не руки, а лапища! Прости. Что-то я не в духе последние дни. Нервы сдают.

Женя напрягает лоб. Его взгляд задумчиво устремляется вдаль. Надо бы открыть ему последнюю тайну, но я не решаюсь сейчас. Пусть сначала припаркуется, а потом поговорим.

— Может быть, ты права, — нарушает повисшее молчание, сворачивая на стоянку перинатального центра. — Просто… мне нужно привыкнуть вот к такому положению вещей.

— Женя, ты просто ревнуешь, — опускаю левую ладонь на его затылок и принимаюсь медленно массировать пальцами голову. Он заметно расслабляется. На лице исчезают угрюмые морщинки. — Было бы к кому. Этот человек профессионал, а не какой-то там… садовод-любитель…

Наконец мы находим парковочное место и вписываемся в него. Он выходит первым, помогает мне покинуть его автомобиль.

Когда захлопывает дверь и включает сигнализацию, прижимает своим телом к железному корпусу тачки.

— Я хочу полностью быть уверенным, что ты сделала правильный выбор, — смотрит пристально мне в глаза.

— Родной, — приподнимаю завесу тайны, — чуть меньше трёх лет назад Вадим Николаевич помог Тиму появиться на свет. Ты просто вынужден ему доверять. У тебя нет другого выбора.

— Что? — замирает, изучая моё лицо, словно видит впервые в жизни. — Ты сейчас серьёзно, Яна?

— Как никогда. Не волнуйся. Ему необязательно знать, что ты — отец Тимофея.

— Ян, да мне глубоко плевать, что он обо мне подумает. Ладно, прости. Неожиданно всё так… Я просто подумал... Если бы я тогда нашёл Вику, а затем и встретил тебя… Даже не знаю, как бы повернулась наша судьба.

— Что с тобой происходит? Ты весь на иголка в последние дни. Ничего не хочешь мне сказать?

— Давай за ужином об этом поговорим? Хорошо?

— Как скажешь. Идём. Не хочу опаздывать.

В гинекологический кабинет заходим вместе. Я на ватных ногах, потому что это моя первая консультация в жизни по поводу беременности, Женя с бледным лицом из-за жуткого волнения.

Отчетливо ощущаю дрожь в его пальцах. Он сжимает мою ладонь, не готовый отпускать от себя ни на шаг.

— Здравствуйте, Яна, Евгений. Проходите, — врач здоровается с Женей за руку, пропускает нас вглубь помещения. — Пусть отец сядет на стул рядышком, а вы, Яна, снимите с себя всю одежду ниже пояса, и милости прошу на кушетку.

Вадиму Николаевичу на вид лет сорок, ну максимум сорок пять. Я сразу же обращаю внимание на руки. Женя их так красочно описывал в машине, что я это делаю, скорее, на подсознательном уровне.

Тонкие и длинные пальцы, никаких лапищ. Обычные ухоженные мужские кисти, раскрывающие презерватив и надевающие его на датчик.

— Это ваша первая беременность. Так?

— Да, — отвечаю сдавленно, испытывая невероятное смущение перед мужчиной не на много старше Евгения. Лет десять разницы, это же мелочи…

Нужно как-то это пережить. Вика смогла, и я смогу!

— Ложитесь, Яна. Ничего не бойтесь. И свитер поднимите до груди.

Перевожу взволнованный взгляд на покрасневшего и интенсивно сопящего Женю, потому как сама не в курсе, что врач будет делать этой необычной штукой в виде фаллоса у меня в вагине.

С Викой на УЗИ я была дважды, но ей делали с помощью брюшного датчика, а здесь, судя по всему, вагинальный.

О.., Боже…

— Это не опасно? — отойдя от шока, Женя задаёт вопрос. — Разве вы не должны налить гель на живот и.., ну что там обычно делают медики?

— Вам не о чем беспокоится, — Вадим Николаевич спешит заверить Захарова и меня в безопасности такого метода осмотра. — Вы же хотите получить на руки хорошие снимки плода на ранней стадии беременности со всеми маленькими деталями? Благодаря такому способу можно осуществить ранний скрининг врожденных нарушений сердца и патологий нервной трубки плода. Это очень важные аспекты, которые нельзя упускать.

— Но это же редкие случаи? — теперь уже у меня сердце сжалось от всех названных медицинских терминов. Только бы всё было хорошо. Господи, пожалуйста, пусть наш ребёночек будет здоровым и крепким. — Жень…

— Я здесь. Я рядом, — подходит ко мне с другой стороны и берётся за мою левую руку. — Помнишь?

— Помню… — робко улыбаюсь, сжимая крепко его ладонь.

— Яна, сейчас мы подгибаем коленки и расставляем ножки в стороны. Ок?

— Хорошо… — делаю, что велит, жмурясь в ожидании вторжения этой не слишком вдохновляющей штуковины.

Настроив аппарат, врач накладывает на датчик гору геля и приставляет его к влагалищу, мягко вводит в меня, а я зажимаюсь от непривычки. Не скажу, что больно. Ощущения странные, но и не слишком приятные.