Читаем До и после заката полностью

До и после заката

Шестой по счёту роман Олега Дольского «До и после заката» является продолжением его первой книги – автобиографии «До и после рассвета», вышедшей в свет в 2014 году. Главный герой, едва восстановившись после автокатастрофы, пытается начать жизнь с чистого листа, и задаётся вопросом: кто он, сбитый лётчик или баловень судьбы? Автор не просто констатирует прожитое, а переосмысливает и пытается сделать выводы, что в сочетании с самоиронией, даёт ощущение неистребимого оптимизма. Роман сложен из мозаики современности и ностальгии по недавнему прошлому. Лёгкий слог, приправленный хлёсткими сравнениями и меткими афоризмами, увлекает читателя за собой. Содержит нецензурную брань.

Олег Дольский

Биографии и Мемуары / Документальное18+

Судьба, прежде чем дать человеку крылья, ломает ему ноги.

Чарли Чаплин

Самое незрелищное из искусств (Пролог)

Салют всем ожидающим мою шестую книгу, а также рад приветствовать первооткрывателей творчества Олега Дольского!

Писатель пишет книгу, певец исполняет песню, художник рисует картину – все мы занимаемся искусством. А разница, на мой взгляд, принципиальна.

Художник покорпел у мольберта, выставил свежеиспечённую картину на выставку, посетитель на неё взглянул в течение пяти секунд – и купил полотно. Певец порепетировал заранее три куплета и припев, вышел на эстраду – и через пять минут, сорвав шквал аплодисментов, в мановение ока стал знаменитым и востребованным.

Писатель лишь полгода будет обдумывать сюжет будущего романа, после этого не менее продолжительный период изо дня в день исходить муками творчества, по буковке слагая своё детище. Далее – корректировка, поиск издательства, согласование многих технических моментов. Не отрицаю существование писателей, которые пишут легко, стихийно, как говорится, на ход ноги, но спешка и поверхностность – не лучшие друзья в творчестве.

Теперь о финансах, халявными путями на книжную полку редко кому удаётся попасть. Потребуются вложения: сами издательства не горят желанием вкладываться в нераскрученное имя. Год назад передо мной стояла дилемма: съездить отдохнуть в Турцию или издать свою пятую книгу тиражом в 100 экземпляров. Я подумал и понял, что я не так устал. Горячий песок и “all inclusive” никуда не убегут, а книга – это же твоё родное детище. И вот, спустя девять месяцев с момента, не побоюсь этого сравнения, зачатия книги, я наконец-то получаю стопочку прекрасных, пахнущих свежей типографской краской, книг.

Но с этого момента всё только и начинается. Книга рождена, но чтобы о ней узнали, заинтересовались, купили, прочли и удостоили автора мало-мальским вниманием, надо трудиться.

Если бы Лев Толстой в наши дни написал бы своё эпическое творение «Война и мир», то о нём бы очень нескоро узнали. Свободного времени сейчас у людей катастрофически не хватает. Когда по миру победно шествуют соцсети, когда люди поглощены поиском хлеба насущного, остановить их и заставить прочесть всю твою писанину практически невозможно. У народа уже сложилось клиповое сознание. Человек готов принимать искусство дозировано, в строго ограниченный период времени. И поверьте, я не плачусь, просто жизнь теперь такая. Выпили чашку кофе вприкуску с пирожком, посмотрели новый клип в смартфоне, лайкнули и побежали дальше, напевая себе под нос прилипчивый мотивчик.

Нет, конечно, можно выпустить аудиокнигу и вторгаться в души людские через наушники, но это, как говорили в былые времена, совсем другой коленкор. Книга – да не упрекните меня в консерватизме – должна быть на бумаге, а иначе всё это просто какой-то литературный продукт. Бумажную книгу не только прочесть приятно, но и пощупать, и вдохнуть аромат типографской краски.

Но со временем спорить бесполезно и писателям – апологетам самого незрелищного из искусств – надо как-то приспосабливаться. Единственное, мы не должны бегать со своими книгами как с расписными торбами и уговаривать их прочесть. Кому надо – сами найдут и прочтут. Хочется верить, что на свете ещё осталось немало людей, для которых важна сила литературного слога.

По крайней мере, за себя я ручаюсь, что останусь консерватором и впредь. В любом случае, литературным творчеством стоит заниматься хотя бы ради себя любимого. Получается как в анекдоте: если дома нечего читать, попробуй написать роман.

А ведь 8 лет назад именно так я и начал писать свою первую автобиографическую повесть «До и после рассвета». Читать дома стало нечего, да и перенесённые в жизни испытания рвались на бумагу. Сел, написал, издал. Честно говоря, никогда не возлагал надежд на своего первого литературного первенца: история слишком личная, специфичная – да кому она будет интересна, кроме моих знакомых.

О, как я ошибался. «До и после рассвета» приглянулась очень многим. История от первого лица почему-то оказалась интереснее многих выдуманных сюжетов из последующих произведений.

Те мысли, которыми я сейчас с Вами поделился, являются лишь моей точкой зрения, разделять её я не требую.

Ну, что ж, надо учитывать мнение дорогих мне читателей и, как говорится, по просьбе трудящихся, я решил продолжить первую книгу. Всё те же лица, всё та же 100-процентная правда. Единственное отличие: чтобы никто лишний раз не волновался и не напрягался, фамилии персонажей изменены. Кроме фигуры главного героя, мне в маске быть ни к чему, сам на себя я в суд не подам. Если кому-то показалось, что он увидел себя в романе, то советую перекреститься, в мире всё уже когда-то было. Все совпадения случайны, не примеривайте их к себе.

Желаю всем достаточного свободного времени и хорошего настроения!

Есть такая профессия – товар рекламировать

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии