До и после

– Да. И через две, и через три.

Алекс кивнула:

– Отлично.

На следующий день на перемене на меня налетела Рейчел:

– Ты уже видела?

– Ты о чем?

– Вышел новый «Вестник». С нашей статьей.

– Нашей…

Она протянула мне газету. На первой же полосе красовалась наша статья, и под заголовком значилось: «Рейчел Вудсон и Левон Теннисон».

– Ого, – отреагировала я. – Я и вправду соавтор.

– Ты и вправду соавтор, – подтвердила Рейчел. – Думаю, хорошо получилось. Можем еще раз вместе поработать.

– Э-э… Да, конечно.

– Отлично. Собранные тобой данные еще пригодятся для будущих статей. – Она впихнула мне «Вестник». – Я буду на связи! – И убежала.

Я опустила глаза на газету. Под крупной фотографией Эзры было написано:

ЗАСЛУЖИВАЕТ ЛИ ОН ЭТОГО?

Эзру Липли называют лучшим футболистом школы Темпл-Стерлинга. Но талантлив ли он на самом деле или речь идет о холодном расчете?

Восемнадцатилетний Эзра Липли, высокий, широкоплечий и недосягаемо привлекательный, поговорил с нашим корреспондентом Левон Теннисон об игре в команде школы Шонесси и переезде в Темпл-Стерлинг. Он отрицает, что переезд был продиктован желанием улучшить свои спортивные показатели.

Я побелела. Надеюсь, он этого не увидит. Надеюсь, он этого не прочтет. Но «Вестник» был везде. Каждый взял себе по номеру. А снимок Эзры, на котором он летел над зачетной зоной с мячом в руках, расклеили по всей школе.

Перед тренировкой я увидела Эзру на трибуне. Он тоже читал этот злополучный номер. Отстой.

Когда я подошла поближе, он поднял голову:

– Недосягаемо привлекательный, значит?

– Мне ужасно жаль.

– Ну, каждый имеет право на мнение.

– Да, но лично я не придерживаюсь теории о спекуляции показателями. Блин, это просто смешно.

– Серьезно?

Я вспомнила, что раньше была на стороне Кэса. И что в начале сезона сказала Эмиру, будто в Эзре нет ничего особенного. Но теперь я так не думала. Я видела, как тепло Эзра относится к Фостеру. Эзра оказался терпеливым, преданным и даже забавным. У него было полно отличных качеств. Он их просто… не афишировал.

Я присела рядом с ним.

– Не позволяй никому обесценивать твои успехи.

– Я и не собирался.

– О. Ну и отлично.

Эзра посмотрел на меня:

– Но спасибо.

– Всегда пожалуйста.

– Ну, по крайней мере, ты можешь теперь дополнить список своих достижений. Теперь ты соавтор скандального журналистского расследования.

Я поморщилась:

– Лучше бы Рейчел меня не упоминала. У нее стиль как в National Enquirer[34]. Надеюсь, сочинения для вузов она пишет иначе. – Я заговорила голосом репортера: – Заслуживаю ли я этого? Отличница Рейчел Вудсон планирует поступить в ваш университет.

Эзра фыркнул, нахмурился и какое-то время молчал.

– Так, э-э, это ты написала, что я недосягаемо привлекательный?

– Разумеется, нет. – Я не сразу поняла, как это прозвучало, и потупила взгляд. – Ну то есть… Это, конечно, правда.

– Ты считаешь меня привлекательным?

Я попыталась держаться как ни в чем не бывало.

– Ну да. А кто нет? У фифочек на физре прямо слюни текут, когда ты заходишь в спортзал.

– У фифочек?

– Ну, э-э, у девочек. Им явно очень нравится… – я жестом обвела фигуру Эзры, – …все вот это.

Он слегка улыбнулся и снова посмотрел в газету.

– А почему недосягаемо-то? Звучит так, будто я неудачно расположенный общественный туалет.

– Но это правда. В статье есть пара точных формулировок. Ты же сам знаешь, что приветливым тебя не назовешь.

– Ну я же упоминал, что не особо умею разговаривать.

– Вообще-то прямо сейчас ты именно этим и занимаешься.

Он пожал плечами:

– С тобой легко говорить.

В животе появилось приятное чувство. Там неожиданно запорхала одинокая бабочка.

Когда Эзра вновь заговорил, его голос звучал странно – чуть выше обычного.

– Скоро вечер встречи выпускников.

– Ага.

– Ты случайно… не хочешь пойти со мной?

Он смотрел куда-то на поле, будто приглашал не меня, а стойки ворот.

– Ну… да. Пойдем.

Эзра повернулся ко мне:

– Серьезно?

– Почему нет?

– Круто. Здорово. Еще у меня, э-э, после бала будет… В общем, Джордан хочет, чтобы я устроил вечеринку. Будет здорово, если ты и на нее придешь.

– Двойное приглашение. Смело.

– Ну, только если захочешь, я же не настаиваю, так что…

– Я приду.

– Правда?

– Правда.

23

– А потом, – рассказывал Фостер, пока мы ехали домой после тренировки, – мы отработали ложный розыгрыш. Смотри, я выхожу на поле, чтобы соперники решили, будто мы собираемся пробить трехочковый. Но мы не пробиваем! Вместо того чтобы положить мяч передо мной, его бросают Эзре, он несется вперед, и – хоп! – тачдаун!

Мы забрали заказ в «МакАвто» и остановились напротив, на парковке у «Тако Белл» и «Пиццы Хат» – ванильный рожок сложновато есть за рулем.