До и после

Кэс положил руку мне на талию и повернулся к Эзре:

– Привет, чувак.

Кэс протянул ему ладонь. Эзра взглянул на нее, а затем пожал с каменным лицом. На пару мгновений повисла неловкая пауза. Нарушил молчание Кэс:

– Извини, что припозднился, Дев. Не мог раньше уйти с работы.

– Ничего страшного. Э-э, Линдси еще нет.

– Ну и ладно. – Что-то было не так в его голосе. Он говорил слишком весело. И все еще держал меня за талию. – Я же к тебе пришел. Помощь нужна?

– Я сам.

Эзра взял у меня пунш, и опять воцарилось молчание. Я готова была поклясться, что и Эзра, и Кэс незаметно тянулись к потолку, пытаясь казаться выше.

– Увидимся, – через пару мгновений проговорил Эзра и вышел из кухни.

Кэс закатил глаза и убрал руку с моей талии.

– Всегда пожалуйста.

– Ты о чем?

– Я спас тебя от Эзры. Кажется, у меня тоже чутье.

Я вынула из холодильника лоток со льдом.

– Все было в порядке. Мы просто разговаривали.

– Эзра не умеет разговаривать. Он только хмурится и делает неопределенные жесты. На другое его не запрограммировали.

Я не отреагировала.

– Да ладно тебе. Смешно же.

Я подняла глаза на Кэса, и он очень странно на меня посмотрел.

– Только не говори, что он тебе нравится.

– Нет. Конечно, нет. Просто… Не нужно меня спасать.

– Ладно. – Еще одна неловкая пауза. – Хорошо. М-м… Джордан сказал, что они собираются сыграть в Rock Band.

– Да, я слышала.

– Пойдешь?

– Да. Через минуту.

Кэс побарабанил пальцами по столу, а потом ушел в гостиную. Какое-то время я ходила по первому этажу, подбирая пустые банки из-под газировки и грязные бумажные тарелки. Когда я вернулась в гостиную, состязание было в самом разгаре: Джордан и Грейси Хольцер вовсю бренчали на пластиковых гитарах. Правда, Грейси постоянно пропускала ноты, потому что строила Джордану глазки. Стоит ли говорить, что он ее уделал.

– Чемпион! – воскликнул Джордан, когда песня закончилась. – Сыграешь?

Мне нравилось просто наблюдать.

– Да нет, спасибо.

– А где твой двоюродный братец? Хочу его тоже раскатать.

Фостера нигде не было видно. Как и Марабелль.

– Я его поищу.

На втором этаже не так слышался шум из гостиной внизу. Дверь в комнату моих родителей была заперта, как и в мою, а вот в комнате Фостера горел свет, и оттуда доносились голоса. Я не смогла удержаться и подошла поближе. В центре комнаты стояла Марабелль, разглядывая футбольные плакаты и покрывало.

– Мне нравится твоя комната, – сказала она.

– Это тетя Кэти ее обставила.

– Рубашку тоже она купила? – Марабелль расправила ему воротник.

– Мои уже все дырявые. Ношу их с шестого класса.

Марабелль подошла к столу, взяла в руки книгу и изучила обложку.

– Как так вышло, что ты живешь с дядей и тетей? – спросила она, перелистывая страницы.

– Как так вышло, что ты беременна? – парировал Фостер.

– Потому что я занималась сексом. Отвечай на вопрос.

– Потому что они мои крестные. Почему ты занималась сексом?

– Думала, будет здорово.

– И как, было?

Она пожала плечами и присела на краешек кровати. Через пару мгновений Фостер, трезво оценив ситуацию, сел рядом с ней. Близко, но не слишком. Я мысленно зааплодировала ему.

– Что случилось с твоими родителями? – спросила Марабелль.

– Они заболели, – не сразу ответил Фостер.

– Оба?

Фостер кивнул:

– Но по-разному.

– Они умерли?

– Папа умер.

– А мама?

– Еще болеет.

– Ее вылечат?

– Она сама могла бы вылечиться, – сказал Фостер. – Если бы захотела.

– Что ты имеешь в виду?

Он не ответил. Вместо этого он придвинулся к Марабелль и положил руку ей на живот. Его губы растянулись в счастливой улыбке.

– Жуть. Он там барахтается.

– Ничего жуткого, – оскорбилась Марабелль. – Это же прекрасно!

– Ты прекрасна, – произнес Фостер.

Я не верила своим ушам. Это правда мой двоюродный брат? Он что, флиртует? Как взрослый?

Она посмотрела на него, потом бросила книгу на пол и сказала:

– Секса у нас не будет.

– Я и не хотел, – с изумлением ответил Фостер. – Ну то есть… Я хочу… Когда-нибудь. С кем-нибудь. Может, и с тобой, если захочешь. Но не сейчас. И даже не в ближайшее время.

Марабелль улыбнулась:

– Просто уточнила.

Тишина.

– Хочешь сыграть в игру? – наконец спросил Фостер.

– В какую?

– В молчанку. Нужно закрыть рты на замок. Первый, кто скажет слово, проиграл.

– А что делать, пока молчим?

– Что захотим.

Глаза Марабелль заблестели.

– Хорошо.

Фостер изобразил, что закрывает рот на замок, Марабелль сделала то же самое. Какое-то они время просто смотрели друг другу в глаза, а потом поцеловались.

Я отошла подальше от двери. И дело не только в интимности момента. Я была потрясена. Я никогда не думала о… ну, о сексуальности Фостера. Да, он упоминал свою симпатию к Марабелль и рассказывал о девочке, с которой они «целовались и все такое», но разговоры – это одно… Просто он казался таким юным. Никогда не думала, что ему и вправду хочется с кем-то целоваться или встречаться.

– Честно говоря, – сказал Фостер, когда они отстранились друг от друга, – в молчанку обычно играют по-другому.

Марабелль хитро улыбнулась:

– Я выиграла.

18