До горького конца

— Нет, — отвечал он, смеясь. — Я не имел чести знать Полли, Она жила до меня. Но я видел ее портрет, сделанный Гогартом, портрет женщины бесцветной, с резкими чертами лица. Вы в тысячу раз лучше ее.

Он взглянул на свои часы. Эта болтовня, хотя и очень приятная, была тем не менее пустою тратой времени, а тратить даром время было не в характере Уэстона. Он вышел из дому с намерением сделать дело до завтрака.

— Вы, вероятно, знаете Брайервудскую ферму, мисс Бонд? — спросил он.

Девушка подняла на него изумленные глаза. Этот внезапный переход от восторженных комплиментов к самому обыденному вопросу привел ее в недоумение.

— Конечно, знаю. Брайервуд это ферма мистера Редмайна.

— Да, мистера Редмайна, сколько мне помнится. Но Редмайн эмигрировал, так я слышал. Они уехали в Австралию?

— Уехали, и опять приехали, — отвечала мисс Бонд, помахивая ключом, от калитки, с видом оскорбленного достоинства. — Она не могла помириться с бесцеремонным переходом от разговора об ее красоте и об ее шансах выйти за герцога к такому прозаическому предмету, как Брайервуд.

— Опять приехали?

— Да, то есть Ричард Редмайн приехал, и давно уже приехал. Говорят, он страшно изменился, и те, кто знали его хорошо лет пять тому, назад, едва узнают его теперь.

— Отчего же он так изменился? — спросил Уэстон с сильнейшим любопытством.

— От неприятностей, — . отвечала мисс Бонд.

— От каких же неприятностей! Денежных?

— О, нет! Говорят, что он привез несметное богатство из Австралии, и мог бы купить Клеведон, если бы захотел. Не в деньгах дело, а есть другая причина, что он так мрачен. Я встретила его однажды в сумерки — говорят, он никогда не выходит из дому днем — и испугалась его сердитого лица. Я едва узнала его, однако я поклонилась и пожелала доброго вечера, а он только кивнул мне головой, и взглянул на меня каким-то диким взглядом.

— Плохие признаки, мисс Бонд, — заметил Уэстон.

— Боюсь, что мистер Редмайн на плохой дороге. Но почему же он так изменился? Если не вследствие денежных неприятностей, то вследствие каких же других?

— Вы здесь, вероятно, приезжий, если не знаете того, что известно всем, но вы так интересуетесь Редмайном, что можно подумать, что вы его знаете, — возразила мисс Бонд, все еще сердито помахивая ключом, но все более и более увлекаясь разговором о чужих делах.

— Я много слышал о нем, но не знаю всех его семейных дел, — отвечал Уэстон с нетерпением. — Так какие же неприятности? Что было их причиной?

— Его дочь, — отвечала девушка.

— Его дочь?

— Да, его единственная дочь, которую он боготворил. Она умерла, пока он был в Австралии.

— Умерла! Это тяжелый удар, но тем не менее такой, к которому должен быть готов всякий отец, — возразил практический Уэстон. — И только?

— Она умерла внезапно, — добавила Джанна торжественным тоном.

— Наложила на себя руки? — спросил Уэстон с возрастающим интересом.

— Нет, не думаю, хотя никто не знает ничего достоверного. Редмайны были необычайно скромны на этот счет. Она бежала из родного дома.

— О, так она умерла не дома?

— Да, она бежала из дома, но никто не знает, куда или зачем она бежала, где она умерла, и кто присутствовал при ее смерти. Все это касается, конечно, только ее отца и ее родных, но людей, вы знаете, не заставишь молчать, и так как Редмайны сделали из этого тайну, то все заключили, что на заднем плане было что-нибудь, о чем неудобно говорить.

— О чем неудобно говорить? — повторил Уэстон. — Очень может быть. Любовник, например. Вы ничего не слыхали о любовнике?

— Нет, не слыхала. Мисс Редмайн была самая скромная девушка во всем околотке. Отец посылал ее в пансион в Вельс и воспитал как барышню. Нет, я ничего подобного не слыхала. В последнее лето пред ее смертью у них жил один джентльмен, но его имя никогда не упоминалось у нас в связи с ее именем.

— Не помните ли вы, как звали этого джентльмена?

— Нет, В то время я, вероятно, слышала его имя, но теперь не могу припомнить.

— Но вы его видели?

— Никогда.

— Гм… — пробормотал Уэстон в раздумья. — Так девушка умерла вне дома, и вы не знаете где?

— Наверное, не знаю. Носились слухи, что она отправилась в Лондон. Мистрис Джемс Редмайн, невестка Ричарда Редмайна, всегда очень сердилась, когда ее об этом спрашивали.

— Но она привезла ее тело для погребения?

— О, нет, они напали на ее следы много времени спустя после ее смерти.

— А уверены ли вы, что она умерла? — спросил Уэстон задумчиво. — Может быть, она бежала из дому не одна, и находится теперь в таком положении, что ее родные предпочитают говорить, что она умерла, чем открыть истину.

Джанна Бонд не имела ничего против такого предположения. Она только покачала головой и вздохнула, что могло быть истолковано в какую, угодно сторону.