До дрожи (СИ)

Как они удачно Наумову не попались на глаза. И нет, чтобы в конце тихонько встать — лезут прямо к нам в ряд. Пристраиваются к Наташе, ещё одной своей подружке, из-за чего мне приходится подвинуться. Недовольно поджимая губы, отхожу в сторону и становлюсь прямо перед Анькой Куницыной, найдя место посвободней.

??????????????????????????Не то, чтобы у нас с Куницыной война, но отношения не складываются с первого дня.

— Привет, вы что так поздно? — шипит Наташка на подружек за моей спиной.

— Да не встать было, только под утро легли, — тянет Анька игривым тоном.

— Тише, — шикаю, оборачиваясь к ним на секунду.

— Ой, Лютик, не нуди, правильная нашлась, — отмахивается Аня от меня, но сбавляет пару тонов, от чего теперь до меня доносится только их свистящий взбудораженный шепот.

— Зря ты с нами к парням не пошла, Наташ, — неразборчиво бормочет Куницына.

Ловлю краем уха Анькин шепот. В голове щелкает мелькнувшая догадка, и я мгновенно внутренне застываю.

Так…

Теперь даже жалею, что сделала им замечание, потому что приходится полностью обратиться в слух. Слова капризно улетают, подхваченные соленым разогретым ветерком. Вокруг столько шорохов и звуков, счет этот громкий на всю площадку, и я ловлю лишь обрывки фраз…

Но и от них меня трясет.

" У них целая канистра вина была"…"Да, того"… "Голова трещит адово"…"Да сначала играли в правду или действие"…"Так ржали"…"Мы с Артёмом за берег пошли"…" Конечно, одни!"…"Ой-й, не спрашивай, ах-ах-ах"…"Ну, естественно"…"Ну было, да…"…"Я же говорила, что он запал…"

— Тянем внутреннюю сторону бедра! И раз… — командует ведущая где-то впереди.

— Ой, я уже потянула, — масляно хихикает Куницына сзади, намекая на то, что Базов принимал в этом деятельное участие.

И всё. На этом моменте меня подрывает.

Я итак последние минуты на грани была, слушая, как весело провёл ночь этот желающий встречаться!

Какой же…шлюховатый подонок!

И эта…выдра облезлая! Я вот растерялась, а она…

— Шалава, — рычу на всю площадку и выхожу из строя, не обращая внимание на изумленные лица занимающихся вокруг, тут же прекративших тянуть внутреннюю сторону бедра.

— Девушка! Вы что там сказали? Вы куда? — требовательно окликает меня ведущая.

— Заболела голова, говорю, извините, мне освежиться надо.

— Ладно, хорошо. Помощь не нужна? — уже обеспокоенно.

— Нет, спасибо. Я сама.

28. Алиса

— Алиса, иди — вставай на «первое», — распоряжается Мария Павловна.

— Хорошо, — устало провожу ладонью по загривку, убирая испарину.

Собираю растрепанный хвост заново, держа резинку во рту, и перетягиваю гульку повыше. Оправляю серый передник, не уберегший меня от пары крошечных пятен на белоснежном комбинезоне.

На «первое» так на «первое» — мне уже вообще всё равно.

После того, как я почти сутки пребывала в каком-то запредельном нервном возбуждении, катаясь, благодаря мудаку— Базову, на эмоциональных американских горках, наконец наступило закономерное выгорание.

Я потухла. Мне плевать.

Внутри такое опустошение, что, если бы меня попросили его визуализировать — я бы выбрала выжженную пустыню с гонимым раскаленным ветром перекати-полем где-нибудь в углу.

Только полежать в тишине хочется. И желательно находиться при этом совсем одной. И в комнате с кондиционером.

Но на данный момент эта мечта неосуществима, так что в реальности мы вдвоем с Зарой перетаскиваем на выдачу тяжеленую кастрюлю с холодным борщом. Принеся ещё корзинки с нарезанным хлебом, становлюсь за стойку выдачи, вооружившись половником.

Без десяти час, и очередь желающих пообедать уже начинает формироваться, удлиняясь с каждой секундой. Первыми приходят группками из РАН, студентов пока не видно. А я ловлю себя на мысли, что внутри даже нервно не дергает от того, что рано или поздно мудак-Базов всё равно появится и потребует от меня тарелку с борщом.

Всё, его для меня не существует.

Продолжит свои дурацкие игры с шантажом — спокойно скажу ему, что больше в этом не участвую. Пусть что хочет и где хочет размещает.

Но он может и не продолжит. Тут у него выдра Куницына нарисовалась, мои прелести уже не актуальны…

И я этому искренне рада!

Вообще не помню, когда чему-то ещё так радовалась…

— Алиса, не спим там! — окрикивает меня Мария Павловна с кассы.

А, да, слегка задумалась и не вижу протянутую тарелку у меня перед носом.

— Извините, — наливаю половник какому-то мужику.

Народ всё прибывает. За каких-то десять минут плотно забивают всю столовую. Тишина сменяется шумным гулом смеха, разговоров и стука посуды. Несмотря на то, что мы на улице, от количества людей усиливается ощущение духоты. И мне уже некогда мысленно бродить в своих фантазиях. Только и успеваю наливать борщ в подставленные тарелки.

И потому как-то пропускаю момент, когда именно в очереди появляются ребята из нашего универа.

— Алиса, привет.

Фокусирую взгляд на Смирнове, протягивающему мне пустую тарелку. И жаркая будоражащая волна все-таки проходит по позвоночнику при виде одногруппника. Гашу её в зародыше, но при этом обвожу глазами очередь. И тут же отворачиваюсь, наткнувшись на тяжелый, в упор взор Базова.