До дрожи (СИ)

— Это ты сдурел! — чуть не плачет, — Ну какого черта ты приперся, а?! Ты же специально, да?! Специально нам мешаешь! Он ведь чуть меня не поцеловал! Сам!!! Что ты наплел ему?! Что за бред?! Ненавижу…Ненавижу тебя!

Я слушаю её горькие слова, смотрю в милое расстроенное лицо, понимаю, что она искренне это всё говорит, и бля…Становится так паршиво!

Цепенею, ощущая, как горло словно удавкой сдавило. Но мне её не жалко, нет. Я чувствую только, как это странно болезненно для меня. Смотрю на неё, приближающуюся ко мне, и не понимаю, что ж так выворачивает, а?

— Ну почему? — Алиса подходит вплотную. Хватает меня за футболку на груди, пытается встряхнуть своими слабыми кулачками, от неё такой распаленный жар идёт, — Почему ты именно сейчас появился?! — становится на цыпочки и, почти касаясь моих губ своими, шипит.

Обнимаю её за талию в ответ, прижимая к себе, и чувствую, как она мгновенно вытягивается струной в моих руках от напряжения. Только дышит часто-часто, оставляя влажный горячий воздух на моём подбородке.

— Потому что сначала я, потом он, Цветочек. Запомни. Всё, у нас уговор, пошли ко мне.

21. Алиса

Артём, присев, вжикает молнией на тенте одноместной черной палатки, разбитой на самом краю палаточного лагеря.

Здесь не безлюдно, метрах в ста пятидесяти ходят другие ребята, болтают, смеются, где-то в палатках горят фонари, освещая их изнутри, но всё равно чувство такое, что мы в этой чёрной звёздной степи только вдвоём. Одни.

И меня штормит от этого.

От этого и ещё от тысячи других эмоций, пережитых за этот вечер. Я словно в стельку, хотя не сделала и глотка. Возбуждение, злость, растерянность, обида, разочарование, предвкушение — всё это разом сводит с ума и сбивает ориентиры.

Что именно я чувствую? Не понимаю ничего уже. Потому что…

Потому что, когда в ангар к нам с Наумовым ворвался Артём со своими идиотскими намёками, я ведь на самом деле не только разозлилась, но и испытала странную радость. Даже не радость — триумф.

Что искал. Что нашёл меня.

Он так на меня смотрел в тот момент, пожирая своими почерневшими жадными глазами… Так, что внутри в ответ всё сжалось и затрепетало. И захотелось не только снова оттолкнуть, но и поддаться, чтобы уже поймал и окутал этой жаркой темнотой, исходящей от него.

Лишь на мгновение, но так остро захотелось.

Глеб Янович так не смотрит на меня. И я не уверена, что когда-нибудь так посмотрит. Не уверена, что он вообще способен на это.

Как и не уверена, что Артём так не смотрит на любую нравящуюся ему на данный момент девчонку, и это лишь способ добиться пропуска в трусы. Действенный и быстрый, а потом он начнет бегать за другой, точно так же пожирая глазами и преследуя словно добычу, пока не добьётся своего.

Боже, и почему я вообще наткнулась на него, а?!

— Прошу, — в голосе Базова лёгкая издёвка, а в глазах — затягивающая чернота, когда он откидывает край палатки, приглашая первой заползти внутрь.

Палатка невысокая и маленькая, так что единственный способ туда попасть — встать на четвереньки, а там я смогу разве что сесть, забившись в угол.

— Ты издеваешься, — нервно облизываю сухие губы, прикидывая, что, когда мы заберемся туда вдвоем, "массаж" можно будет сделать и без рук — просто потираясь в тесноте друг о друга.

— Пока нет, — хмыкает на это Базов и, пожав плечами, залезает первым.

Возится там пару секунд, и изнутри тент подсвечивается тусклым желтым светом походного фонаря.

— Алиса-а-а, — зовёт нараспев.

Набрав в лёгкие воздух как при нырке, нагибаюсь и протискиваюсь в палатку. Почти сразу оказываюсь лицом к лицу с её хозяином, который, чуть заметно улыбаясь, цепко смотрит на меня.

— Что?! — огрызаюсь, отползая от него как можно дальше.

— Ничего…

Артём вжикает молнией, отрезая нас от остального мира.

Я озираюсь по сторонам, лишь бы не пялиться на него. Ладони вспотели, и сердце больно частит в груди. Я очень зла на него из-за Наумова, но ещё я дико нервничаю. И низ живота жарко тянет. О том, что кажется, у меня влажнеет белье, упорно стараюсь вообще не думать.

Это ведь из-за Глеба, да?

В палатке Артёма спартанские условия и ничего лишнего. Тонкий матрас на весь пол, приличный спальник, в углу большой туристический рюкзак. Рядом самые необходимые предметы обихода — стаканчик с зубной щеткой, бритвой, стальная миска, швейцарский нож валяется…

По минимуму вещей понимаю, что в походной жизни он не новичок. Палатки моего отца — в прошлом профессионального инструктора, в которых я всё детство и юность провела, выглядели точно так же.

Тоже любит горы, как мой папа?

Поднимаю на Артёма любопытный взгляд, но спросить не решаюсь. Ещё решит, что он мне интересен.

Базов же трактует выражение моего лица совершенно по-другому.

— Ждешь, когда разденусь? — сверкает глазами.

— Пф-ф-ф… — закатываю глаза.

Очень вовремя закатываю, потому что в этот момент он рывком стягивает футболку через голову, встав на колени, и в каких— то сантиметрах от меня оказывается его идеальный голый торс. Мне хватает миллисекунды, чтобы подавиться собственной слюной и почувствовать, что между ног уже не просто влажно…

Чёрт…