Дни, полные любви и смерти. Лучшее

– Эпикт подвел нас, – констатировал Григорий. – Мы создали его тело из лучших палок. Сплели ему лицо из лучших трав. Наши песнопения наполнили его магией. Все наши сокровища – в его защечных мешках. И что же волшебная маска предлагает нам в ответ?

– Спроси у нее сам, – посоветовала Валерия.

Вокруг стола сидели лучшие умы человечества. Трое смертных – Григорий, Алоизий, Валерия (единственные люди на Земле, если не считать живущих в других долинах) и дух Эпикт, маска с переговорной трубкой.

Григорий встал, обошел стол и наклонился к переговорной трубке:

– Эпикт, и что прикажешь нам делать?

– Я помню женщину, к носу которой приросла кровяная колбаса, – сказал Эпикт голосом Григория. – Это как-нибудь поможет?

– Возможно. – Григорий снова занял место за валуном для совещаний. – Это из одной старой – ну почему старой, я придумал ее только сегодня утром! – народной сказки про три желания.

– Пусть Эпикт расскажет, – предложила Валерия. – У него лучше получается.

Обогнув Эпикта, она подошла к переговорной трубке и выпустила через нее клуб дыма – она курила большую рыхлую сигару, свернутую из черных листьев.

– Жена тратит первое желание на колбасу, – начал Эпикт голосом Валерии. – То есть на куски оленьего мяса с кровью, забитые в перевязанную оленью кишку. Муж злится, что жена так бездарно потратила желание, ведь она могла попросить целого оленя, из которого получилось бы много колбасы. Муж злится очень сильно и в сердцах желает, чтобы колбаса навечно приросла к носу жены. Так и происходит. Жена в истерике. До мужа доходит, что он истратил второе желание… Дальше я забыл.

– Как же так, Эпикт?! Как ты мог забыть? – в смятении вскричал Алоизий. – Может статься, судьба всего мира зависит от того, чтобы ты вспомнил. А ну-ка, дайте мне поговорить с этой треклятой маской! – И Алоизий направился к разговорной трубке.

– О да, вспоминаю, – продолжил Эпикт голосом Алоизия. – Мужчина тратит третье желание на то, чтобы избавить жену от колбасы. Таким образом все возвращается на круги своя.

– Мы не хотим, чтобы все оставалось на кругах своих! – простонала Валерия. – Это невыносимо: из еды только огузок скунса, из одежды – обезьяньи манто. Мы жаждем лучшей жизни. Мы желаем верхнюю одежду из шкур оленей и антилоп!

– Я призрак-ясновидец, больше ничего от меня не требуй. – И Эпикт умолк.

– Послушайте, мир остался прежним, но у нас есть намеки на нечто иное! – осенило Григория. – Скажите, какой народный герой выстругал дротик? И из какого материала?

– Народный герой – Вилли Макджилли, – произнес Эпикт голосом Валерии, которая первой подскочила к переговорной трубке, – а выстругал он его из красного вяза.

– А мы? Сможем ли мы выстругать дротик по примеру народного героя Вилли? – спросил Алоизий.

– А у нас есть выбор? – осведомился Эпикт.

– Сможем ли мы сконструировать метатель дротиков и перебросить его из нашего контекста в…

– Точнее, сможем ли мы убить дротиком аватара, пока тот не убил кого-то еще? – взволнованно спросил Григорий.

– Попробуем, – изрек призрак Эпикт, вернее, просто маска каченко с переговорной трубкой. – По правде сказать, мне эти аватары никогда не нравились.

Думаете, Эпикт – просто маска каченко с переговорной трубкой? А вот и нет. Внутри него находилось много чего еще: красный гранат, настоящая морская соль, толченые глаза бобра, хвост гремучей змеи и панцирь броненосца. По сути, он стал первой Ктистек-машиной.

– Приказывай, Эпикт! – воскликнул Алоизий, приладив дротик к метателю.

– Стреляй! Достань предателя-аватара! – прогудел Эпикт.

На закате ненумерованного года на полпути из ниоткуда в никуда аватар пал замертво, сраженный в сердце дротиком, выструганным из красного вяза.

– Ну как, Эпикт, сработало? – спросил, волнуясь, Чарльз Когсворт. – Скорее всего, да, ведь я снова здесь. А то в последний раз меня не было.

– Давайте взглянем на образцы, – спокойно предложил Григорий.

– К черту образцы! – воскликнул Вилли Макджилли. – Вспомните, ведь мы уже это слышали!

– Уже началось? – спросил Глассер.

– Уже закончилось? – удивился Одифакс О’Ханлон.

– Жми на кнопку, Эпикт! – рявкнул Диоген. – Такое чувство, будто я что-то пропустил, что-то очень важное. Давай по новой!

– О нет, нет! – всполошилась Валерия. – Только не по новой. Это же путь к огузку скунса и полному безумию.

Безлюдный переулок

Рассказ «In Our Block» завершен в январе 1965 г. и опубликован в журнале «If» в июле 1965 г. Включен в авторский сборник «Nine Hundred Grandmothers» («Девятьсот бабушек», 1970).

Предисловие [48] Нил Гейман

Это не первый рассказ Лафферти, который я прочитал, и даже не первый, в который влюбился.

Но первый, который я постарался разобрать, проанализировать и понять, как же автор его написал.