Дни черного солнца

Я закрыла глаза, на меня напала легкая дрожь. Это разбегалась по телу капелька божественной крови. Однажды, отведав крови Сумасброда, я воспарила дюймов на шесть над полом и несколько часов не могла спуститься обратно. Сумасброд, беспомощный от хохота, не способен был мне помочь. По счастью, обычно я отделываюсь приятнейшим чувством расслабления, как от хорошей выпивки, только без похмелья. Иногда меня посещают видения, но пугающими они не бывают.

– О чем ты думаешь?

– О тебе.

Он пощекотал губами мое ухо, отчего по позвоночнику пробежали мурашки. Сумасброд заметил их, и его пальцы погнались за ними. Я выгнулась и вздохнула.

– О смертных вообще и о вашем очаровательном безумии в частности. Скольких из нас совратили смертные, Орри! Даже Троих… когда-то очень давно. И я привык думать, что всякий, кто влюбится в смертного, просто дурак…

– Ну а теперь, когда сам в это влип, понял ошибочность своих былых взглядов?

– О нет.

Он уселся верхом на мои ноги, просунул под меня руки, и его ладони обхватили мои груди. Я лениво вздохнула от наслаждения и лишь захихикала, когда он шутливо куснул меня сзади за шею.

– Я ни в чем не ошибся. Это в самом деле разновидность безумия. Вы заставляете нас, богов, мечтать о таком, о чем нам не следовало бы…

Моя улыбка померкла.

– О вечности, например.

– Да. – Его руки на мгновение замерли. – И не только.

– О чем же еще?

– О детях, к примеру.

Я приподнялась на локтях.

– Не шути так!

Он давным-давно пообещал, что с ним мне не придется предохраняться, как со смертным мужчиной.

– Тихо, тихо… – Он надавил ладонью мне на спину, укладывая обратно. – Только я не шучу. Я в самом деле мог бы сделать тебе ребенка, если бы захотел. Если бы ты этого захотела. И если бы я решился нарушить единственный запрет, который Трое наложили на нас…

– Ох, – вырвалось у меня. Я обмякла в подушках, нежась под его неторопливыми ласками. – Ты о демонах! О детях бессмертных и смертных. Это были чудовища…

– Не были они никакими чудовищами. Это случилось прежде Войны богов, даже прежде моего рождения, но, как я слышал, они были во всем подобны нам, младшим богам. Они не хуже нас могли плясать среди звезд и обладали такой же магией. Однако при всем своем могуществе они старились и умирали. И это делало их… странными. Но не чудовищными. – Он вздохнул. – Теперь умножать демонов запрещено, однако… Ах, Орри, у тебя могли бы быть такие красивые дети…

– Мм… – отозвалась я, начиная терять нить его рассуждений.

Сумасброд любил чесать языком, пока его руки выделывали чудесные вещи, превосходящие любые словесные изыски. К примеру, пока он выдавал последнюю фразу, его ладонь забралась между моих бедер. Это было неизъяснимо.

– Значит, Трое боялись, что вы… ох… ах… начнете влюбляться в смертных и плодить опасных маленьких демонов…

– Трое не были в этом смысле едины. В итоге один Итемпас велел нам держаться подальше от царства смертных. Он, однако, не терпит неповиновения, так что мы исполнили повеление. – Сумасброд поцеловал меня в плечо, потерся носом о висок. – До встречи с тобой я и понятия не имел, насколько жесток был этот приказ…

Я улыбнулась, ощутив тягу к проказам, и, завернув руку назад, ухватила нечто теплое и твердое, прижимавшееся к моей спине. Определенным образом погладила – и он, содрогнувшись, чаще задышал у меня над ухом.

– О да, – шепнула я, поддразнивая его. – Ужасно жесток.

– Орри, – произнес он сдавленным голосом.

Я вздохнула и чуточку приподняла бедра, и его плоть скользнула в мою так естественно, словно там ей и было самое место.

Я начала возноситься на небеса, но посреди наслаждений вдруг ощутила, что за нами кто-то наблюдал. Сперва я не придала этому значения. Иных родственников Сумасброда завораживала наша связь; если подглядывание за нами помогало кому-то решить, а не сойтись ли со смертным, так я была только рада. Я лишь позже сообразила, что это был какой-то неправильный взгляд, – позже, когда лежала в блаженном изнеможении, почти уплывая в сон. Смотревший на нас не испытывал ни любопытства, ни приятного возбуждения. Им владело более весомое чувство. Что-то вроде неодобрения. И вообще этот взгляд показался мне очень знакомым…

Ну конечно. Сумасброд кого-то послал за моим барахлом. И посланец, среди прочего, доставил в дом Солнышко. Моего угрюмого жильца, бессовестного домашнего любимца. Как я устала от его капризов и дурного расположения духа… вообще от всего!

Поэтому я перестала обращать на него внимание и сразу заснула.

* * *

Когда я проснулась, Сумасброда рядом не было. Я села, протирая заспанные глаза, и прислушалась, пытаясь сообразить, что к чему. Снизу доносилось безостановочное журчание воды и благоухание хираса. Наверху кто-то ходил, поскрипывая половицами. Чувство времени подсказывало мне, что час уже не ранний, но большинство домочадцев Сумасброда были богорожденными: сон им не требовался.

Где-то на нашем этаже смеялась женщина и разговаривали двое мужчин.

Я зевнула и опустила голову обратно на подушки, но голоса продолжали приглушенно звучать, невольно привлекая внимание.

– …Не говорил тебе…

– …Твое дело. Ты бы…