Дневник странствующего проповедника 1-13

Первой жертвой был мой ученик Нрисимха Кавача дас. Один из головорезов (бывший солдат, который однажды допрашивал Джануканьяку и пообещал убить ее) направил пистолет прямо в лицо Нрисимха Каваче, угрожая нажать на курок, но вместо этого ударил его рукояткой пистолета по голове. Нрисимха Кавача упал без сознания на землю, из раны хлынула кровь. Пока он лежал в луже крови, четверо человек пинали его по ребрам.

Посреди этого хаоса, когда все преданные боролись за свою жизнь, Тхакур Бхактивинода дас попытался спасти Нрисимха Кавачу - но несколько человек одолели его, один из них достал нож и ударил Тхакура Бхактивинода в спину. Я прекратил сражаться и закричал, чтобы все матаджи убегали. Повернувшись направо, я увидел, как четверо человек одолели бхакту Колина и ударили его ножом в спину. Полицейский патруль попытался остановить сражение, но нападавшие встретили их ударами в лицо и отбросили на край дороги.

Повсюду на улице была кровь, я не знал, где находились все преданные. Нрисимха Кавача все еще лежал без сознания в двадцати метрах от нас, но попытка спасти его означала неминуемую смерть. Мы начали отходить назад по улице, но люди шли за нами с криками: «Аллах Акбар! Аллах Акбар! Бог велик!» Когда они ударили ножом одного местного преданного, мы бросились бежать, унося с собой раненых преданных.

Когда мы оказались у центральной улицы, нас увидели двое дорожных полицейских и остановили проезжавшую мимо машину. Они усадили Тхакура Бхактивинода и другого преданного на заднее сиденье и попросили водителя отвезти их в больницу. Когда Тхакур Бхактивинода садился в машину, меня поразило то, что на спине его курта вся была пропитана кровью. Потом я попросил полицейских спасти Нрисимха Кавачу.

Когда мы вернулись в храм, все были в полном смятении, я попытался подсчитать преданных, которые были на харинаме. Мы обзвонили все больницы в Сараево, спрашивая, поступали к ним преданные или нет. В течение часа все были найдены.

Владелец одного магазина затащил Нрисимха Кавачу с улицы внутрь, а потом отвез его в больницу (в ту же самую, в которой оказались Тхакур Бхактивинода и местный преданный, бхакта Эдвин), тем временем еще один водитель остановил свою машину и отвез Колина в другую больницу.

Я немедленно поехал навестить пострадавших преданных. Некоторые предупреждали меня о том, что не стоит ехать в больницу в вайшнавской одежде, поскольку нападавшие все еще могли бродить по улицам, но ни у кого не было ни рубашек, ни брюк, да и к тому же, у нас было мало времени - я не знал, жив ли Нрисимха Кавача или нет.

Я был поражен состоянием первой больницы, когда мы подъехали к ней. Как и большинство других зданий в Сараево, она была частично разрушена. Некоторые части здания были разрушены взрывами бомб, пули изрешетили все стены, во многих местах все было черным от пожаров. Когда мы с моим водителем-преданным оказались у главного входа, нас не впустили. Администрация давно прекратила доступ посетителей, поскольку зачастую они были солдатами, переодетыми в гражданскую одежду, и пытались проникнуть в больницу с намерением убить своих врагов. Но в конце концов меня согласились впустить, поскольку поверили, что я - монах.

Когда я оказался в центральном покое больницы, мне представили главного хирурга, его звали доктор Накаш. Он был высоким, с большими усами и с темными кругами под глазами. Доктор Накаш широко известен в разных странах своей работой в военное время, он по несколько дней делал операции без сна и пищи, когда зачастую больница подвергалась артиллерийским или ракетным обстрелам. Его работа осложнялась тем, что не было воды и электричества, вдобавок он делал операции все время без наркоза.

Подойдя ко мне с поднятыми руками, он сказал: «Ради Аллаха, пожалуйста, простите мой народ за то, что они сделали. Все население Сараево с вами. Лишь какие-то сумасшедшие солдаты устроили это». Когда мы вошли в палату, где лежал бхакта Колин, доктор Накаш удивил меня, он повернулся и сказал: «У меня есть ваша «Бхагавад-гита». Она помогала мне во время войны».

Бхакта Колин спал, его грудь и живот были забинтованы. Когда подошли к нему, он проснулся, и, увидев нас, сморщился от боли. Доктор Накаш сказал: «Жаль, но у нас нет никаких обезболивающих». Я немного поговорил с Колином, он сказал, что хочет выписаться как можно скорее. Когда я собрался уходить, доктор Накаш сказал, что легкие Колина постепенно наполняются кровью, и что через час он собирается сделать Колину операцию, добавив, что Колин проведет в больнице несколько недель.

Со своим водителем я добрался до другой больницы, она была еще в более худшем состоянии, чем первая. Там я увидел, как врачи на операционном столе зашивали Нрисимха Каваче голову. Один из них вытолкал меня из операционной и попросил подождать за дверью. Позже он сказал, что возможно, состояние Нрисимха Кавачи было тяжелым - он не мог ничего вспомнить, начиная с событий пятидневной давности и до настоящего момента.