Дневник смерти. Фортуна

Яна посмотрела на Никиту и отрицательно замотала головой. Тогда демон сменил тактику. Родители перестали звать на помощь. Издав протяжный выдох, мать и отец, все так же держась за руки, повалились на обгоревшие доски и больше не шевелились. Увидев это, Яна взвыла нечеловеческим голосом.

«Что же ты наделала, глупенькая… Это твоя вина, только твоя. – Голос демона стал приторно-ласковым. – Знаешь, Яна. А ведь мальчишка не врет, он и правда твой брат».

Глаза сестры расширились, и она замерла, уставившись на Ника. Парень продолжал лежать на полу, не в силах пошевелиться и выдавить хоть слово. Голова кружилась от едкого дыма, картинка перед глазами плыла. Он чувствовал, как из него выходит жизнь. Как легкие наполняются дымом, как внутренности жжет огнем. Как пузырится кожа на руках, как липнет к телу обгоревшая одежда. Он проиграл. Сейчас все закончится. Круг снова замкнется.

«Мальчишка не врал тебе, Яна, – не унимался Велиал. – Он приехал тебя спасти. Но вот забава! Спасти вас могу только я. Впусти меня, и все закончится. Впусти меня, и я не трону твоего брата. Вы будете рядом всегда».

Происходящее словно потеряло смысл. Нику хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Лежа на горячем полу, он мечтал, чтобы Яна согласилась. Чтобы выполнила просьбу демона. Только бы все закончилось. Только бы не чувствовать эту боль.

Только бы…

От очередного вдоха в глазах потемнело. Ник ощутил, что летит в пропасть, летит в пустоту. Опять свет в конце длинного коридора. Снова голос матери поет ему колыбельную.

Яна, сестричка, соглашайся…

Яна

«Он твой брат…» – повторил жуткий голос, звучащий отовсюду сразу. Хотелось зажать ладонями уши, зажмуриться и спрятаться от происходящего. Но это было невозможно. Огонь, голос, брат…

Яна оперлась ладонью об пол, чувствуя, как старое деревянное покрытие царапает кожу. Жар пламени сильно отвлекал, не давая возможности сосредоточиться, а девочке необходимо было подумать.

Подумать и понять, как действовать дальше, что делать.

Мысли путались, в голове снова и снова звучал мерзкий голос, который убеждал, угрожал, предупреждал. Он проникал в само подсознание, впечатывался в мозг, звучал внутри ее скелета. Девочка всеми фибрами души чувствовала это звенящее напряжение, словно тот самый момент был уже близок. Словно…

Новикова вскинула голову, всматриваясь в огонь.

Никита. Ее младший брат, который сейчас казался таким взрослым, таким большим. Неужели это правда? Неужели это он?

Яна попыталась вспомнить все книги и фильмы про путешествие во времени, но голова раскалывалась, думать было больно. Дым отвлекал, попадая в нос, в рот, в горло и заполняя легкие. Девочка то и дело кашляла, прикрывая лицо свободной ладонью, но это не особо помогало. Решение надо было принимать быстро, но его не было.

Древний фолиант валялся рядом с Никитой, но огонь даже не касался его. Очевидно, бесполезно было пытаться его сжечь: пламя лениво притрагивалось к переплету, обходило стороной или же окутывало, а затем отступало. Из сарая выбраться было невозможно, чтобы отнести книгу в другое место.

«Значит, дело не в ней…»

Задыхаясь и судорожно кашляя вновь и вновь, Яна отползла в сторону. Ладони скользили по полу, собирая мелкие занозы. Ноги дрожали.

«Он мой брат… Брат… Брат…»

Она не была уверена, что это правда. Не знала наверняка, не могла свыкнуться с этим. Ведь они почти не знакомы, не пересекались, не…

Яна сделала резкий вдох.

«Маленькая, глупая Яночка… Вечный цветок в моем горячем аду…»

В глазах потемнело. Вместо яркого огня и диких теней пришли обрывки воспоминаний, одинокие образы. Разбитое лицо Серого, букет сорванных одуванчиков, горячий чай в медпункте, разговор в домике для наказаний… Как все это могло уместиться в один день? Как она могла все это забыть?..

«Вечный цветок…»

Девочка вздрогнула, поднимая веки. Раз ее брат вырос, значит, прошло много времени… Он что-то говорил про все те годы, что мама жила без нее и каждый раз ставила свежие одуванчики в вазу в этот день…

Могло ли это быть правдой? Мог ли этот день повторяться снова и снова, пока ее брат рос, пока семья жила своей жизнью дальше? Могло ли все это происходить, пока она раз за разом проживала этот отвратительный день?

Яна с трудом посмотрела на Никиту, на его бледное лицо, побелевшие губы. Огонь не касался его, но она точно знала: брат умирает.