Дневник наркомана

     - Да, я думаю, что понимаю это сейчас. Он заставляет человека  прийти к тому, что я могу назвала  бы точкой смерти. Из нее он видит всю свою жизнь в перспективе, и,  таким образом,  схватывает  ее  значение. Но,  вместо того, чтобы  отправиться на встречу с неизвестным, как в случае со смертью, у него остается возможность и необходимость вновь вернуться к  своей старой жизни в той точке, где он оставил ее, но уже с ясной способностью постигать прошлое, определяющее  будущее. В  этом смысл  того, что он зовет  посвящением. Так я понимаю изречение: "Ты не  имеешь никакого права, кроме как творить  то, что ты желаешь". Вот почему старые жрецы  в Древней Греции помещали посвящаемого в темную и тихую келью, предоставляя ему выбор: или сойти с ума, или познать себя. И когда ему возвращали свет и жизнь, любовь и свободу, он становился в полном смысле этого слова Неофитом, человеком заново рожденным.  Большой Лев проделал с нами то же самое, только мы то есть не понимали, что он делает. Я сама  прошла через  это, но  не понимала отчетливо, что же на самом  деле со мной случилось, пока не попыталась объяснить это вам.

     Ощущение зачарованности вновь  переполнило меня. Я бросил взгляд на Лу, и заметил по ее глазам, что она чувствует то же самое. Но она содрогалась от возбуждения и  нетерпения.  Ее взгляд впился  в  лицо  Сестры Афины с жадным пылом.  Она  стремилась  как  можно  скорее  испытать сама  это  потрясающее переживание.  Мое  собственное  настроение было слегка иным. Вся моя прошлая жизнь предстала передо мной в виде череды пульсирующих картинок. Я восставал против непоследовательности и бессмысленности прошлого. Достижения, которыми я  гордился, потеряли  весь свой  смысл,  потому  что  они,  не привели меня никуда. На ум мне пришли слова Льюиса Кэррола:

     "Мудрая  рыбка  никогда никуда  не отправляется без  дельфина".  И  вне всякой связи в мое сознание ворвалась мелодия:

     Will you, won`t you, will you, won`t you,
     Won`t you join the dance?

     Когда я  проснулся,  было, полагаю,  около полуночи. Кто-то накинул  на меня  плед.  Я  не замерз, несмотря на  бриз, врывавшийся в открытую  дверь. Последнее  насторожило меня  -  очень  странно, что она  была  открыта.  Эта местность пользовалась дурной славой якобы из-за изобилия разбойников.

     Царь Лестригонов сидел за своим столом и что-то писал  при свете лампы. Я лениво  наблюдал за ним, чувствуя себя  очень  комфортно, и  был несклонен двигаться куда бы то ни было.

     Вскоре я  услышал глухой  звон колокола  в отдаленной  церкви.  Пробило двенадцать часов.

     Лам немедленно поднялся, пошел к двери, спустился  вниз по ступенькам и вышел  на залитую  лунным светом террасу. Он обратил лицо к северу. Глубоким торжественным голосом он декламировал то, что очевидно было заклинанием.

     - Приветствую тебя,  кто есть Ра безмолвия, даже тебя,  кто  есть Кефра жук, что путешествует под небесами в челне  полуночного часа солнца.  Тахути стоит в своем великолепии на носу, и Ра-Хоор  правит рулем. Приветствую тебя из чертогов вечера!

     Он  сопровождал  речь  сложной  чередой  жестов.  Когда  он закончил  и вернулся, то заметил, что я проснулся.

     - Ну, хорошо ли вы поспали? - спросил он мягко, стоя у моего матраса.

     - Никогда еще не спал лучше.

     Было бы невозможно  передать  все детали  даже одного  дня  в Телепиле. Жизнь здесь обладала  всей полнотой жизни под героином,  но  без присущих ей разочарований.  Поэтому я буду просто отбирать  происшествия, которые  прямо относились к нашему Чистилищу.

     Вскоре  я  снова  провалился  в  сон после  короткой  беседы с  Бэзилом относительно  каких-то малозначительных  вещей,  и проснулся  утром  гораздо более  освеженный, и по-прежнему преисполненный убеждения, что подняться без героина невозможно. Однако  блестящее весеннее солнце, и его лучи, так свежо падавшие  на  зелено-серые  и  серовато-коричневые скалы напротив, напомнили мне, что я  приехал в  Телепил восстановить  свою  молодость. Я сдержал свою руку.  Мало-помалу  сила возвращалась  ко мне;  но по  мере  того,  как  она возвращалась,  чувство беспомощности в отсутствие героина заменило страстное желание его.

     Я сполз с матраса и нетвердо поднялся на ноги. Лу все еще спала, и  она выглядела столь очаровательно в чистом бледном свете, проникавшем в комнату, что  я принял твердое решение  порвать  с той привычкой, что разрушила  нашу любовь. Только  во сне она  и  была прекрасна  за все эти последние  месяцы. Когда же  она просыпалась, выражение  напряженности и  отчаянья на  ее лице, нервный  тик  и разрушение плоти  из-за  неспособности  печени  справиться с токсичным воздействием  наркотика,  делали ее не только в два раза старше ее возраста, но  и  отвратительной в пороке, более омерзительном,  нежели любые чисто эстетические ошибки природы.