Дневник нарколога

Ведь что такое турист? Турист – это одноразовый стаканчик, годный к краткому применению. То есть на неделю его хватает, а на десять дней уже нет. Зубная паста и мыло, крем после бритья и станок, шампунь и тапки безжалостно выкидываются в корзину по окончании тура. Даже одноразовые стаканчики – залог долготерпения щедро остаются в номерах. Зачем они нужны? Ведь скоро мы будем дома. А если нет? И тогда выясняется, что деньги на телефоне кончились, зажигалка перестала работать и даже ручка уже не пишет. Все было рассчитано ровно на неделю, а тут такой форс-мажор. Да и денег остается, как правило, в районе ста евро, а чаще вообще ни цента. И больше ничего, кроме иллюзий. Иллюзии разбиваются о реальную жизнь, как волны о борт корабля. Зубной пасты нет, шампуня нет, мыла нет, а денег не только нет, но их даже и не предвидится.

День третий

В 8 утра зазвучала полковая труба. «Быстро, быстро собираться, никаких утренних процедур, никакого самокопания. В 8.10 уходят автобусы в аэропорт. Кто не успел, тот опоздал».

– Не надо спешить, – увещевали самые мудрые.

– Быстрей, быстрей, – рвались остальные, не успевая почистить зубы и сходить на горшок.

Турье быстро сдавало ключи от номеров и вываливалось на улицу, таща опостылевшие чемоданы на собственном горбу. Увы, автобусов не было. Перспектив тоже.

– Зачем мы, дураки, ключи от номеров сдали? – пронеслось по толпе. – Нас развели.

– А я вещи в номере оставила, – раздался радостный женский голос, – я зна-а-а-ала!

– Вот сука, – прокомментировал кислый мужской басок. Его тут же перекрыл раздраженный женский.

– А я тебе говорила, дубина стоеросовая, не нужно спешить.

– Это они специально так придумали, чтобы завтраком нас не кормить.

– Какие уж тут завтраки. Где нам теперь жить? Под открытым небом?

Когда накал страстей достиг наивысшей точки, подошли автобусы, их было подозрительно мало. Тон комментариев изменился.

– Я говорил, что Путин поможет.

– Слава богу, скоро будем в Москве.

– Это вряд ли, – прогундел Артем и чуть не был растерзан возбужденной толпой.

Подоспел черноокий Юрец и окончательно всех озадачил:

– Рейс 229 и рейс 230 садится в автобусы и едет в Неаполь. Рейс 232 остается в Римини.

Вой разочарования смешался с воплями восторга. Кто-то даже зааплодировал, нетрудно было догадаться, с какого он рейса. Ботаник невежливо толкнул старушку, громко хлопающую в ладоши, и сварливо спросил:

– А вы наверняка не с 232-го рейса? Или, может быть, все-таки с 232-го?

Сморщенные ладошки зависли в накаленном воздухе.

– Урод, – припечатала старушенция и засеменила к своему автобусу. Потом остановилась и едко спросила: – А ты кидал монетки в фонтан Треви?

– Кидал, – удивленно кивнул Ботаник.

– Насколько накидал, настолько и останешься, – победно протрубила старушонка и исчезла в автобусе. И Ботаник остался на остановке совершенно один. Не считая 232-го рейса.

232-го рейс конкретно запил. На веранде гостиницы рекой лилось местное вино. Тост был один – за день сурка. Действительно, каждый день обещают отправить домой, везут в аэропорт, а потом назад в гостиницу. И так каждый день. Один трезвый голос предупредил: «Не искушайте судьбу. За нас платит не авиакомпания и не турагентство, а аэропорт имени Федерико Феллини, долгих лет ему жизни. Платит, потому что не хочет, чтобы пьяные хари разнесли весь аэропорт. А выгнать всех на улицу – поставить под вопрос весь курортный сезон. Римини на это пойти не может».

– Фигня, – осерчал Гопник и потянулся за новым графином. Стол не выдержал столь мощного напора и перевернулся. Вино, пиво и закуски как в замедленной съемке рухнули на пол. Потом несколько человек утверждало, что легко могли поймать летящие графины, но руки, к сожалению, были заняты, у кого бутербродом, а у кого сигаретой. Вино, разлитое по полу, напоминало красное море, где плавали осколки двух кувшинов, как блестящие на солнце айсберги. Закуски напоминали тропические острова, а банки пива – вулканы, так некстати преградившие дорогу домой.

– Убирайтесь! – завопила уборщица по имени Олеся. Отель был хохляцкий, и персонал прекрасно владел великим и могучим.

– Все нормально, – загундели пьянчуги, – один немного перебрал, но зато остальные в поряде.

– Я перебрал? – возмутился Гопник и перевернул другой стол.

Красное море вышло из берегов, а островов ощутимо прибавилось.

– Олеся, ты зачем москалям вино дала? Ты шо, не знаешь, шо они не умеют пить? – прорычал портье Опанасыч.

– Старикан, угомонись, – с трудом ворочая языком, пробурчал Гопник и потянулся к третьему столу, но его оттеснили.

– Вы все козлы, – отрезал Гопник, – и вам не понять загадочную русско-азиатскую душу.

– Я вызову полицию! – заверещал упрямый Опанасыч.

– Зови, – не сдавался дебошир.

– Я действительно вызываю полицию.

– Зови, – кивнул головой баламут и сделал портье козу.