Дневник музыкантов

– Веди алкаша на сцену и дай мне пять минут переговорить с Морганом и Иларом. Развлеки публику.

Надев дежурную улыбку, Алекс выбежала к публике, размахивая рукой. Зал встретил её бурными овациями и криками. Огни софитов на секунду осветили танцпол, а потом остановились на сцене, сфокусировавшись на солистке. Подхватив одной рукой микрофон, девушка подняла руку со смартфоном вверх.

– Я от лица всей группы хочу поблагодарить всех вас за то, что сегодня вы с нами, – проговорила она в микрофон.

В зале установилась тишина, и Алекс продолжила.

– Мы очень рады сегодня повышать градус настроения каждого из вас, и хотим, чтобы этот вечер вы провели в кайф! Спасибо всем вам за то, что сегодня мы стоим на этой сцене! Спасибо вам большое за ваши крики, танцы и эмоции, ведь вы, да-да, каждый из вас служит отличной мотивацией для нашей команды никогда не останавливаться! Вы космические, и поэтому я хочу предложить вам космический флэшмоб! Уверена, что у всех вас есть фонарики в телефонах. Давайте снимем крутое видео с полным залом звезд? Доставайте все свои смартфоны и на счет «три-четыре» включаем фонарики. Итак, готовы?

По залу пронеслась слабая волна положительного ответа.

– Не слышу, готовы?! – закричала она, наклонившись к фан-зоне, мгновенно отреагировавшей на неё протянутыми руками.

Дружным «да» отозвались почти все.

– Эдос, врубай камеру! – крикнула она своему одногруппнику. – Три-четыре.

Алекс первой включила фонарик и, увидев, что все последовали её примеру, повернулась к залу спиной и пропела в камеру Эда:

– Игристое в нашем бокале, сейчас мы все летим на Бали! Прямо за моей спиной звездный зал из самых крутых ребят в мире! Наши блэковцы ого-о-онь!

И развернувшись обратно к зрителям, выключила фонарик на телефоне.

– Спасибо, что все вы с нами! Мы любим вас!

За спиной Дорнан взял тройной зацикленный ритм на тарелках. Это был условный знак того, что Морган с Иларом согласовали совмещение второго и третьего отделений. Можно продолжать.

– Я не понял, какого черта вы никогда не озвучиваете мне свои планы? Как после этого я могу чувствовать себя частью вашей гнилой группки «Black Diary»? – орал в гримерной в приступе ярости Эд после отработанного концерта.

Дорнан с Морганом собирались молча, не реагируя на его вопли.

– Мы начинали вместе, её, – он ткнул пальцем в Алекс, – вообще с нами не было! И к ней вы относитесь лучше, чем ко мне! Какого черта её мнение значит больше, чем мое? Я с основания с вами! И за эти десять лет я так и остался никем для вас! Вы уговаривали Вайлет остаться, хотя знали, что своими выкрутасами она тянет нас на дно! А если я соберусь уйти, уверен, вы даже не остановите меня.

– Алекс, ты едешь? – спросил Морган отстраненно.

Он через голову стянул футболку, в которой отработал концерт, и швырнул её в рюкзак. Вместо неё надел теплую толстовку и пригладил свои смоляные кудри, забранные в низкий хвост, чтобы они не топорщились в разные стороны. Закинув рюкзак на одно плечо, Морган прихватил полулитровую бутылку негазированной воды и остановился в дверях в ожидании ответа Алекс.

– Меня Илар просил пообщаться с випами. Разве вас он не просил?

На фоне криков Эда они разговаривали спокойно, не повышая тона, будто его здесь не было.

– Он знает, куда мы его пошлем, если он нас об этом попросит, – хмыкнул Дорнан, пережевывая сэндвич с тунцом, и переглянулся с Морганом, в ожидании согласия. Тот кивнул:

– Алекс, мы музыканты, а ты лицо группы. Иди, отдувайся. Ты же знаешь, для нас важна только музыка, фаны на тебе.

– Как всегда, – развела она руками.

Алекс и не собиралась спорить. Приоритеты Морганом были расставлены еще в начале их пути. Одним из условий было то, что в случае успеха группы солистка возьмет на себя все внешние коммуникации, в то время как решение деловых вопросов останется за мужской частью группы. И за годы славы ничего не изменилось. Она не лезла в райдер и в расписание туров, а они старательно избегали несогласованных фотосессий.

– А со мной никто не хочет объясниться?! – продолжал орать Эд на заднем плане, брызжа слюной. – Вы опять всё решаете без меня!

– Завтра в одиннадцать в студии. Пишем «Дно». Без опозданий. Хотя, зачем я об этом говорю? Илар еще пять раз напомнит вам об этом в мессенджеры, а потом позвонит в восемь утра, дабы убедиться, что вы не спите, – сказал Морган больше для себя, чем для одногруппников, и за ними с Дорнаном захлопнулась дверь. Одновременно с хлопком двери замолчал Эд.

– Чего ты добиваешься? Ты же сам разрушаешь всё, что у тебя есть. А у тебя есть всё. Деньги, известность, влиятельные друзья и крыша над головой в центре столицы не в ипотеку. Что тебе еще надо? – устало спросила Алекс, прислонившись спиной к косяку и скрестив руки на груди.

– Уважения, – крикнул он нарочито громко и отвернулся к столу за новой порцией виски. Пустую бутылку он швырнул в угол комнаты. Со звоном она разлетелась на мелкие осколки, осыпав пол, стол и самого Эда.

Новый хлопок двери.

Он обернулся, пошатываясь от количества выпитого.

В гримерке никого не было.