Дневник черной смерти

Выехав на поляну, он увидел старую женщину в красной шали среди выводка цыплят. Она подняла на него взгляд и приветственно улыбнулась.

– Ты уже бывал здесь.

– Как вы узнали, матушка?

– Это написано у тебя на лице. Я Сара, как ты знаешь.

– Джеффри Чосер, к вашим услугам, мадам.

Он почтительно поклонился.

– Ах, поэт! Ну, пойдем в дом. Ты позабавишь меня своими чудесными рассказами, а я дам тебе напиться. Сегодня жаркий день, и, не сомневаюсь, тебя мучает жажда.

Чосер, однако, остался на коне.

– Спасибо, но до захода солнца у меня еще много дел. Я приехал, чтобы передать вам кое-что. Вы умеете читать, матушка?

– А как бы иначе я узнала, что ты поэт?

– И писать тоже?

– Умею.

– Замечательно.

Чосер достал из сумки дневник Филомены и протянул Саре. Она открыла его, пробежала взглядом по некоторым страницам и снова посмотрела на Чосера.

– Это не стихи.

– Нет, но тем не менее очень занимательный рассказ. Его написала жена лекаря, который когда-то оставил здесь свой дневник…

– А-а, слышала, слышала. Моя мать, уже в глубокой старости, говорила об этом дневнике часто и с большим восторгом, но я сама так и не удосужилась проверить, здесь ли он.

– Ну, если так, толку вам от этой тетради не будет. Жаль. Его дочь думала, что, может, она вас заинтересует.

Он протянул руку за тетрадью.

Сара подозрительно смотрела на него, поглаживая подбородок.

– Я, пожалуй, еще раз поищу среди вещей матери, – сказала она в конце концов. – Может, он и вправду где-то там.

Чосер улыбнулся.

– Прекрасно. Если вы случайно найдете его, то, может, будете так добры и добавите туда новые записи? – Он наклонился ближе, как бы доверяя ей огромную тайну. – Поверьте, он станет гораздо занимательнее, если вы это сделаете.

Ее глаза вспыхнули.

– Ага. Еще одна «История лекаря»? Остается надеяться, что у этой конец будет лучше.

Чосер поклонился.

– Ну, раз мы договорились, желаю вам приятного дня, матушка.

– А как же история?

Он улыбнулся.

– Она у вас в руках.

Он развернул коня и поскакал через поляну. Дубы пропустили его без малейшего дуновения ветра. В центре поляны он спешился, подобрал горсть земли, поднес к лицу и втянул острый запах. Потом благоговейно положил обратно и старательно втоптал ногой.