Дневник бывшего завлита

— Надо интересоваться личной жизнью артистов, — строго сказала мне однажды завтруппой, когда зашел разговор об одном из актёров.

В ответ я покрутила пальцем у виска.

Мысленно, разумеется.

Никогда не интересовалась личной жизнью актёров, чем впоследствии вызывала разочарование на новых местах работы. Что поделать — излишнее любопытство в подобных вопросах мне всегда казалось «mauvais ton»1.

А еще я не люблю няньчиться с великовозрастными дядями и тётями (от восемнадцати и старше), осознанно выбравшими одну из самых сложных профессий в мире.

Увольте.

Уж лучше я пойду работать в детский сад — там, по крайней мере, это оправданно.

#no_comments

Театральный понедельник

Мало кто любит понедельник. А я его не люблю вдвойне. И не потому, что после выходных лениво втягиваться в работу — в понедельник в театре тишина: нет ни репетиций, ни спектаклей…

Казалось бы, надо радоваться, что ничто/никто не отвлекает от дел.

Как бы не так!

Раздражает всё: и то, что не доносятся голоса с лестницы, и что в динамиках тихо, и даже то, что из курилки не тянет сигаретным дымом, и не надо периодически проветривать кабинет…

Весь неимоверно длинный день притихшее здание действует на нервы, чего-то остро не хватает для создания рабочего настроя, и я стараюсь придумать как можно больше дел вне театра. Хорошо уже то, что они и вправду нужные…

Зато во вторник мир восстанавливает свою целостность.

— Как ты можешь работать в таком шуме?! — спрашивают меня иногда зашедшие по делу или на чай.

А у нас очень шумно временами!

Пожимаю плечами. Разве это шум? Это нормальная рабочая обстановка. Тишина и пустота действуют на нервы сильнее.

…Два выходных дня — катастрофически мало, чтобы успеть переделать все личные и домашние дела. И все же в субботний вечер я начинаю остро ощущать нехватку чего-то..? кого-то..?

В общем, тянет на работу.

В театр.

#закулисье

Король и Странник

Жил-был Король, самый обычный — с короной, троном, скипетром, придворными. Король очень любил свою должность, в особенности — парадные выходы со свитой, когда, окруженный толпой придворных, он гордо шествовал по залам своего дворца, аллеям парка или улицам столицы, и упивался лестью. С годами число придворных росло, поток славословий становился все шире, и Король блаженствовал на охотах, балах и парадах.

И вот однажды, совершая променад, Король вдруг увидел, что от его свиты отделился какой-то человек, и пошёл в иную сторону, нежели направлялся Король.

Король вознегодовал — как смел кто-то из придворных столь дерзко покинуть свиту на глазах у всех! Возмущение монарха было столь велико, что он сам бросился в след уходившему человеку.

— Несчастный, как ты посмел нарушить этикет? — вскричал Король, становясь перед лицом уходившего. — Назови себя и готовься понести достойное наказание за свой непростительный проступок!

— Я Странник, Ваше Величество, — ответил уходивший с легким поклоном (впредь мы будем называть именно так). — Я вовсе не Ваш подданный, только гостил при дворе некоторое время. А теперь пришла пора отправиться дальше.

Хоть и стало Королю досадно, что Странник не его подданный, однако он продолжил речь:

— Разве ты, простой смертный, не мечтаешь навсегда поселиться в моем прекрасном государстве, занять место при великолепном дворе и каждый день лицезреть великого монарха?

— Нет, Ваше Величество, — отвечал Странник. — Я путешествую по государствам и городам, где-то задерживаясь надолго, где-то пребывая мимолетно, а где-то и вовсе прохожу мимо.

— И что же тому причиной? — спросил Король.

— Мое любопытство, — ответствовал Странник. — Оно не дает мне сидеть на месте, ведет за собой, и я стремлюсь туда, где еще не был, узнать то, что еще не знал.

— Странный ты человек, — с досадой обронил Король. — Ты отвергаешь почести и должности, и предпочитаешь дорогу и одиночество пышному дворцу и изысканным развлечениям?

— У меня есть дом, куда я всегда возвращаюсь из своих странствий, — с улыбкой, озарившей лицо, отвечал Странник. — Там свет и тепло настоящей любви. Мои друзья всегда со мной, — тут Странник приложил руку к своей груди. — И уж таков я уродился, что золоченой клетке придворной жизни предпочту ветер свободы и чистый горизонт.

— Теперь ты нескоро увидишь свой чистый горизонт, — надменно сказал Король. — Сейчас тебя препроводят в темницу, где у тебя будет время раскаяться и обдумать извинения.

С этими словами Король дал знак страже схватить Странника.

Король был так сердит, что совершенно забыл и об этикете, и о том, что подданного другого государства нельзя вот так просто схватить и заточить в тюрьму. Его занимала только одна мысль — покарать дерзкого, чтобы другим неповадно было — своим ли придворным, чужим ли подданным…

Однако Короля ждал еще один неприятный сюрприз — стражникам не удалось схватить Странника: их руки проходили сквозь его фигуру как сквозь туман.

Странник с улыбкой наблюдал за тщетными потугами стражи, а потом обратился к Королю: