ДМТ — Молекула духа

Как только Алекс освоился в палате 531, медсестра отделения, проводившая его в палату, измерила его сердцебиение, кровяное давление, вес и температуру. Потом пришел один из работников кухни и спросил Алекса, чего бы ему хотелось после исследования: перекусить, позавтракать, пообедать, вегетарианской или мясной пищи, каких напитков. Нам редко жаловались на качество пищи!

Медсестрой, работавшей с нами в тот день, была Лора. Она пришла, и начала готовиться к введению маленькой дозы. Под руку Алекса она поместила кусок голубой ткани с пластмассовым покрытием, размером примерно 14 квадратных дюймов. Эта ткань защищала постельное белье от антисептического раствора йода. Она также впитывала кровь, которая могла вытечь из внутривенной капельницы до того, как на нее наденут колпачок. Потом она смазала антисептиком кожу его предплечья вокруг вены, в которую она собиралась ввести капельницу. На другую руку Алекса она надела манжетку прибора по измерению кровяного давления, и еще раз измерила сердцебиение и давление.

В первые дни, в которые мы вводили не-слепые дозы, мы не брали кровь на анализ. Все, что нам было нужно для введения ДМТ, это небольшая игла. Но когда мы брали образцы крови на анализ, к другой руке Лора подключала более сложный аппарат. Он был сделан из нескольких дополнительных пластиковых трубок, которые позволяли брать кровь шприцем, в то же самое время капля за каплей вводя в кровь стерильный солевой раствор. Взяв кровь, Лора впрыскивала в пластиковую трубку капельницы немного гепарина, разжижающего кровь препарата, чтобы предотвратить образование сгустков крови. Когда один раз капельница забилась сгустком крови, у нас был очень трудный день, потому что мы в большой степени зависели от измерения уровня различных веществ в крови.

В те дни, когда мы брали кровь на анализ, образцы крови нужно было держать в холоде, поэтому мы держали рядом с кроватью таз со льдом. Кровь, взятую шприцем, нужно было перелить в тестовые пробирки. Эти пробирки нужно было открывать до начала исследования, иначе громкий хлопок, которым сопровождалось открытие пробирок, отвлекал добровольца.

Наконец, у нас был ректальный зонд, или термистор. МЫ хотели измерять температуру несколько раз, до, во время и после введения ДМТ. Легче было сделать так, чтобы термометр находился на месте во время всей сессии, чем просить Алекса взаимодействовать с еще одним медицинским прибором. А наиболее точные показатели температуры берут в прямой кишке. Все эти факторы побудили нас прибегнуть к ректальному зонду. Лора вставляла его за полчаса до начала исследования, и он оставался на месте пока мы не заканчивали. Диаметр зонда составлял примерно одну восьмую дюйма. Он был сделан из покрытой резиной проволоки, и хорошо гнулся. Его размер был примерно четыре или шесть дюймов, и он редко причинял дискомфорт, за исключением тех случаев, когда пациенты страдали от геморроя. Несмотря на то, что его закрепляли лентой, зонд иногда выпадал, если доброволец был особенно беспокойным во время сессии. От ректального зонда отказался только Нильс.

Термистор был прикреплен к небольшому портативному компьютеру, показывающему температуру каждую минуту. Мы прикрепили его к поручням кровати, и по завершении сессий я загружал данные напрямую в компьютер Исследовательского Центра.

К тому времени, когда заканчивались все приготовления, даже в те дни, когда мы давали дважды-слепую дозу и собирались брать кровь на анализ, Алекс проводил в комнате 20 минут. Мы действовали быстро.

Как правило, я приезжал в отделение за 30 или 40 минут до того, как мы должны были вводить ДМТ. Я каждый раз спрашивал у медсестры в приемном отделении, какое впечатление на нее сегодня произвел Алекс. Это помогало мне представить в общих чертах, как пройдет наше утро. Мы с Алексом обменивались парой шуток в палате 531 до того, как я шел за ДМТ.

Спустившись шесть этажей вниз, в подвал, я поворачивал направо, проходя по коридору, забитому контейнерами. Металлическая дверь фармацевтики была слева. На ней висел плакат, на котором крупными буквами было написано: «Не нажимайте на кнопку звонка больше 1 раза. После того, как дверь откроется, толкните ее мягко и быстро». Я нажимал на кнопку интеркома. На меня смотрела камера наблюдения.

Бывали дни, когда я все-таки нажимал на кнопку больше одного раза — я не мог так долго ждать в коридоре. Были дни, когда я не достаточно быстро толкал дверь, когда открывался замок, и мне приходилось звонить еще раз.

Внутри, вдоль стены узкого предбанника, стоял прилавок, высотой мне по пояс. Над ним возвышалась стена высотой в четыре фута, из толстого стекла, возможно, пуленепробиваемого. За стеклом работали фармацевты, а за ними находилось хранилище всех медикаментов больницы, включая подвал, в котором хранились наркотические вещества.