— Не знаю, у них не было разногласий по этому поводу. На редкость дружные и открытые ребята, — ответил Олег Петрович с таким бесстыдным намёком, что Дима взревновал. — А вот те масоны, которые приходили, чтобы выкопать Гростайн и отвезти его в Америку, постоянно ругались. Не думаю, что они спали друг с другом. Может, их связывала вечная платоническая любовь?
— Масоны?!
— Да, еле отбился. Единственная настоящая и вечная любовь, которую я видел, была у Спартака и его жены. Но они недолго здесь гостили: залечили раны и отправились в свой век. Мне пришлось купить им антибиотики и лыжи.
— Твоё предложение насчёт коньяка ещё в силе?
***
Олег не соврал, он действительно трахался не так, как в предыдущие разы: не как призовой жеребец Ру, и не как питерский доцент-ботаник, решивший расстаться с девственностью в неполные тридцать лет.
Его ласки были смелыми, но неторопливыми, трепетными, но жгучими. Всё сбылось: и долгие поцелуи до головокружения, и обоюдоострые минеты, и серия затяжных оргазмов, среди которых был тот самый, похожий на Петергофский фонтан.
Дима потерял счёт времени и забыл, куда положил флешку, но это его больше не тревожило. Они с Олегом не сказали друг другу ни единого слова любви, но и так всё понятно было. Иначе Гростайн бы их не пустил. И от этого понимания теплело в груди и тяжелело в паху. Немного пугало слово «вечность», но египетский пример в некотором смысле воодушевлял и примирял с действительностью.
— Димка, чёрт! Быстро вставай и одевайся! Ужин! Мы не должны опоздать.
Дима разлёгся на кровати, как морская звезда:
— Да ну, переться куда-то. Давай консерву откроем. У тебя доширака нет?
— Есть. Но ужин — это святое. Давай-давай!
Олег бросил в Диму джинсами.
— Олежек, ты просто повёрнут на еде, ты в курсе? Ты жрёшь всё, что не приколочено. Я не знаю, как мы тебя прокормим…
— При чём тут еда? Мы опаздываем на церемонию посвящения. Ты должен спеть что-нибудь перед остальными членами общины. Это очень важный ритуал, некогда объяснять.
— Что? Кружок хорового пения?! Нет. Только через мой труп.
— Увы, это неизбежно. Где твои трусы?
— Я не умею петь!
— Дима, я не в консерватории прошу тебя выступить! Ты споёшь в тесном шаманском кругу какую-нибудь песенку, хоть «В лесу родилась ёлочка». Я подыграю тебе на гитаре, они подпоют. Это важная часть жизни шаманской общины. А потом мы съедим вкусного жирного палтуса, которого я вчера закоптил. Ты же любишь палтуса? Ну, что ты на меня смотришь, как солдат на вошь? Пойдём, тебе понравится!
Вечернее солнце ласково пригревало, умопомрачительно пахло копчёным палтусом и влажной осенней тундрой. Море после дневной бури успокоилось, на подсохшем берегу паслись чайки, выклёвывая планктон.
Девушки с бубнами уже сидели вокруг костра, подкидывая в огонь ароматные веточки. Они дружелюбно подвинулись, когда к ним подошли Дима с Олегом. Скрежетнув зубами, Дима плюхнулся на кочку и запел злым речитативом: «Всё для тебя — рассветы и туманы, для тебя — моря и океаны…» Олег, закусив губу и сохраняя невозмутимое выражение лица, быстро подобрал аккорды. «Лишь для тебя горят на небе звёзды…» Блондинка начала постукивать в бубен, Му радостно подхватила ритм. Дима расслабился: всё оказалось не так страшно, как ему представлялось. Его охватило чувство изумительного единения с природой и обществом. Любовь затопила его душу и перелилась через край. Он положил руку на колено Олегу, благодаря за прекрасный аккомпанемент, и улыбнулся душечке Му. Последний припев «Для тебя, лишь для тебя» допели хором.
Эпилог
Олег Петрович Рудов защитил диссертацию и стал профессором накануне тридцатилетия. Его труд произвёл такой фурор, что был тут же засекречен правительством, перед которым открылись новые заманчивые возможности, связанные с политическим, экономическим и общественным мироустройством современного общества. Так что от славы Олег и Дима получили лишь огрызок, зато денег заработали преизрядно. Специально для них в Институте истории (под патронатом кое-кого) был создан тайный Отдел Любви, финансирование текло рекой, перспективы открывались самые радужные.
Дима вернул Антону пятьдесят тысяч рублей и подарил Тору альбом наскальной живописи с автографом. Тамаде пришлось искать нового свадебного фотографа. Петрищев вылез из Карельского могильника и отправился искать Карельские Гростайны. Местные рассказывали, что в Карелии дофига странных каменюк.
Профессор Олафсон завязал с алкоголем, перестал шляться по музею и все душевные силы бросил на то, чтобы влюбиться. В нарушение всех инструкций и в сговоре с профессором Рудовым, Дима выдал Олафсону государственную тайну.
Хаос в Ваантане нарастает, охватывая все новые и новые миры...
Александр Бирюк , Александр Сакибов , Белла Мэттьюз , Ларри Нивен , Михаил Сергеевич Ахманов , Родион Кораблев
Фантастика / Исторические приключения / Боевая фантастика / ЛитРПГ / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Детективы / РПГ