Читаем Дмитрий Коваль полностью

Дмитрий Коваль

Чтобы приблизить. Чтобы глаза в глаза были, чтобы два огня соединились в один.

Она сверху.

Целует. Много. Снова и снова. Раз за разом. И он целует в ответ. Наслаждается.

Сладко ему. Вкусно.

Как и ей.

Безумие, переросшее в нечто большее. Дыхание сбилось в груди Ирины, в голову проник туман. Ничего не видит, плохо соображает. Лишь он — Дима. И его руки, губы, он сам весь.

Чтобы избавиться от одежды, ей пришлось слезть с него. Непослушными руками Ира стянула с себя майку, потом штаны с трусиками, что пропитались её возбуждением.

— Сладкая моя девочка.

Ирина охнуть не успела, как ей развели ноги в стороны, и темноволосая голова Димы мелькнула между бедер. Он поцеловал её живот, который она сразу же судорожно попыталась втянуть в себя. Потом ещё раз и ещё.

И спустился ниже, целуя её там.

Ирина зажмурилась.

— Дима…

Минуту спустя он закинул её ноги себе на плечи, раскрывая. Смотря. Медля. Вошёл плавно, но сразу на всю длину, срывая полустон-полувскрик с женских губ.

Помедлил, смотря в лицо Иры.

— Ты же моя девочка? — в его порочных глазах появился мрачный блеск.

Ира кивнула, закрывая глаза.

Чуть позже он уложил её себе на грудь, успокаивающе поглаживая по спине. Ирина пыталась отдышаться, прийти в себя и не могла. Внутренняя дрожь по-прежнему владела телом, не отпуская.

— Надо помыться, — едва размыкая губы, проговорила девушка. У самой не было сил, чтобы дойти до ванной. Потрясающая тягучая расслабленность пробралась в каждую мышцу и не отпускала. Да и зачем? Им куда-то надо спешить? Вставать? Идти? Нет.

Это их утро.

— Сейчас пущу воду в ванну, — так же лениво заметил Дима, не меняя положение их тел.

Ирина хотела предложить немного полежать. Чуть-чуть. Капельку. Веки налились тяжестью, и она их прикрыла. Нет-нет, спать она не собирается. Вот сейчас немного отдохнет и обязательно пойдет… куда-нибудь…

Проснулась Ира, оттого что её целовали в плечо. В шею. Подбородок. Губы сами собой расплылись в улыбке.

— Ванна готова, принцесса, — довольный голос Дмитрия проник в сознание сквозь терпкую пелену утреннего сна.

— Я задремала, да?

Ирина села на кровати, смущенно прикрывая грудь. Дима вздернул кверху брови, заметив её жест.

— Не всё сразу, — прокомментировала девушка его незаданный вопрос. Она продолжала смущаться, тем более в дневное время суток. Да и застывшая на ее бедрах семенная жидкость не прибавляла ей смелости.

В ванну они поместились вдвоем. Как ни странно. И почти не чувствовалось неудобств. Ирина села спиной к Диме, а он сразу же уложил девушку себе на грудь.

Хорошо…

Если бы Ирину спросили, сколько раз за прошедшие пару дней она ловила себя на этой мысли, она не смогла бы ответить.

Страхи, сомнения, тревоги остались в прошлом, показавшись вдруг настольно непривычными, что Ира никак не могла их осмыслить.

Но привыкнет. Обязательно.

— Дима, можно вопрос?

Он отозвался сразу же.

— Конечно.

— Вернее, у меня их несколько.

— Начинай с первого. А там доберемся и до остальных.

Его рука лежала на её животе.

Без намёка же, правда?

Ирина облизнула немного припухшие от поцелуев губы.

— У нас же с тобой не токсичные отношения?

— Хм… — ладонь замерла на животе. Секунда, вторая, а потом продолжилось осторожное поглаживание. — А в чем ты видишь токсичность?

— Не знаю. Поэтому и спрашиваю. Для меня это… сложно.

— Отношения со мной или отношения в целом?

Ирина подумала и честно призналась:

— В целом.

— Звучит уже оптимистически. Идем дальше. Где проявляется токсичность наших отношений?

Ира повела плечами. Жар от воды благоприятно влиял на девушку. Она ещё от утреннего секса и последующей дремы не отошла.

— Наши отношения изначально были странными. Нетипичными. Ты пугал меня до чертиков и… — Ирина подтолкнула себя. Если уже начала говорить — продолжай. — Притягивал. Наверное, в глубине души все хорошие девочки не могут пройти мимо хулиганов.

— А я, значит, хулиган?

— А нет?

— Хм…

Его «хм» отозвалось вибрацией внизу живота и приятным теплом на шее.

— Мне нравилась твоя молчаливая настойчивость. Это так… по-мужски. Когда мужчина делает. Не болтает.

— И в чем тогда токсичность? В моем понимании это подавление, когда один угнетает второго. Разновидность абьюза. Да, я поступил с тобой некрасиво, там, в поселке, но…

— Нет, — Ирина перебила его. — Ту ночь я не то, чтобы простила… Я же видела, как ты сопротивлялся, — ей нравилось, что они обсуждали прошлое. — Я больше злюсь на Ивана. Опять же… Меня больше тревожит другое.

— Что?

— Ты решил, что мне пора забеременеть.

Ей показалось, или он на самом деле хмыкнул?

— Я тебя услышал. Родим первенца, по поводу второго будем говорить. Я обязательно тебя выслушаю, девочка, и… приму решение.

— Эй! — запротестовала Ирина, уже сама с трудом сдерживая смех. Повернулась, чтобы возразить более основательно, но не смогла.

Мужчина поймал её губы своими.

— Да шучу я, шучу.

— Дима, подожди! Я серьезно!

— И я серьезно.

— А если я уже беременна?

Антрацитовые глаза заволокло поволокой.

То ли пар тому виной, и она видела не то, что было на самом деле, то ли… всё было правдой.