Дмитрий Донской

Хан по достоинству оценил этот жест покорности и, как мы знаем, оставил Дмитрия на троне великого князя Владимирского. У этого «добродушия людоеда» была вполне понятная причина. Тохтамыш нуждался в деньгах для новых завоевательных походов, а Дмитрий давно показал себя главным «мытарем» земли Русской.

И Дмитрий, проклиная всё на свете, вновь вынужден был впрягаться в привычное московским князьям ярмо долгового рабства…

Кто заплатит за мятеж?

Желая ускорить сбор недоимок, а заодно и пресечь всякое политическое фрондерство со стороны русских князей, Тохтамыш прибегнул к старому испытанному способу контроля над побежденным противником — взятию заложников. В 1382–1383 годах старшие сыновья сильнейших русских князей — Дмитрия Московского, Дмитрия Суздальского, Олега Рязанского и Михаила Тверского — отправились в Орду. Там их задержали в качестве заложников. Это была не столько политическая, сколько финансовая мера. Условием их освобождения был полный расчет по недоимке за 1373–1381 годы. Летописец по обыкновению умалчивает о деталях финансовых расчетов князей с Тохтамышем. Лишь одна случайно оброненная им фраза вспыхивает как спичка в темноте:

«А Василиа князя Дмитреевица приа царь в 8000 серебря» (44, 130; 34, 339).

Тохтамыш назначил Дмитрию такую сумму «выхода», которую тот при всем желании не мог собрать в своих опустошенных нашествием владениях. В качестве гаранта уплаты недостающей суммы в восемь тысяч рублей хан и оставил у себя княжича Василия.

Именно эту сумму Дмитрий в 1385 году потребовал у Великого Новгорода, в качестве аргумента приведя к его стенам едва ли не всех «низовских» князей с полками. Однако прижимистые новгородцы отделались выплатой лишь трех тысяч наличными деньгами. Остальное «серебро» должны были уплатить их владения на Русском Севере. Но там, в краю бескрайних лесов и вечного покоя, любые действия власти совершались медленно и трудно. А между тем осенью 1385 года истекли три года пребывания Василия в Орде в качестве заложника. Судя по всему, именно эти три года хан дал русским князьям для полного расчета по всем ордынским платежам…

Условия содержания Василия и других заложников в Орде стали изменяться от вполне достойных и даже почетных — до тяжелых и унизительных. Ценой дальнейшего промедления с выплатой могла стать жизнь княжича. Не дожидаясь расправы, пленники стали строить планы побега.

Институт заложничества уходит своими корнями в библейскую древность. В XIV столетии на этот печальный путь встала одряхлевшая Византия. Император Иоанн V в 1373 году признал себя вассалом турецкого султана Мурада и обещал платить ему ежегодную дань. В залог нерушимости этих обязательств император отправил к султану своего сына Манула в качестве заложника (274, 88).

Заключив мир с Орденом в 1383 году, литовцы в качестве гарантии дали немцам своих заложников (140, 162).

И в Западной Европе в эту эпоху взятие заложников было обычным делом. Так, после пленения французского короля Иоанна Доброго в битве при Пуатье (1356 год) англичане назначили за его освобождение огромный выкуп, выплата которого производилась частями. Уже при выплате первой части суммы король получил свободу, тогда как гарантами выплаты остальной суммы стали заложники — французские аристократы и состоятельные горожане, добровольно отправившиеся в плен к англичанам.

В связи с этой историей современный французский историк предлагает следующий комментарий: «Заложник — это не обязательно пленник. Это кто-то, чье присутствие гарантирует выполнение договора или вообще обязательства. Так, многие юные принцы в Средние века проводили немалую часть детства в роли заложников, то есть вырастали при дворе иностранного монарха, служа залогом дружбы или просто нейтралитета. Но заложник — это гость, и тот, кто его принимал, был связан по отношению к нему законами чести, как если бы пригласил его. Разумеется, нельзя сказать, что жизнь заложника была в полной безопасности. Но заложник заложнику рознь, с одними обращались лучше, с другими хуже. А некоторые более болезненно переносили разлуку и относительное отсутствие свободы» (325, 268).

…Сын Михаила Тверского князь Александр Михайлович провел при ханском дворе несколько лет и вернулся на Русь осенью 1386 года. Благодаря столь долгому пребыванию в Орде он получил прозвище Ордынец. Отец назначил Ордынца своим наместником в Кашине. Там он и умер в 1389 году, не оставив потомства. Раннюю кончину Ордынца можно объяснить и долгим пребыванием в степях. Известно, что непривычная пища и климат, а также постоянное нервное напряжение стоили многим русским князьям не только здоровья, но и жизни.

Нижегородский узел