Длинный

В зале послышались одобрительные возгласы присутствующих здесь мужчин, что действительно, охота, гораздо более мужское занятие, что бренчать на рояле, в угоду экзальтированных дам. А барон между тем продолжал.

— Поэтому, из всего выученного в юности, я, пожалуй, хорошо помню, только одну мелодию. Точнее песню, которую и собираюсь вам исполнить. К сожалению, песня написана на Испанском языке, и боюсь, что попытка перевести ее на любой другой, будет несколько провальной. Но я надеюсь, что среди вас найдутся люди, знающие этот язык, и могущие помочь тем, кто его не знает. Сегодня разумеется не Рождество, но тем не менее думаю, что песня Вам понравится.

С последними словами барон повернулся к роялю, и в зале послышались звуки вступления знаменитой мелодии. Самое большое изумление, читалось, пожалуй, на лице его друга Алексея. Подобного исхода, он никак не мог предположить, и с некоторой дрожью ждал развязки, даже не представляя, как Длинный сможет вывернуться из этого положения. Еще большим удивлением стало то, когда он услышал саму песню.

Вот идут шаг за шагом Иосиф, Мария

Все идут через горы, селенья, поля,

По долам, по заросшим крапивой местам.

«Нет приюта нигде», — тихо молвят уста.

Неизвестность тревожит: если скоро рожать,

Не в дороге быть надо, а дома лежать.

Где родишься, цветочек, бессонный сверчок?

Все сильнее во чреве стучит кулачок…

Сам текст и совершенно незнакомая, и какая-то необычная мелодия, просто кричали о том, что его друг никак не мог услышать эту песню, в той семье, революционеров, к которой он как бы имел отношение. Длинный не раз, упоминал о том, что его отец, был яростным атеистом, да вся нынешняя политика покинутого ими государства, тоже говорила именно об этом. А тут слова о рождении Христа, о паломничестве. А его умение играть на рояле. Причем, судя по постановке пальцев, а Леха знал об этом не понаслышке, потому как его мать постоянно садилась к роялю, и не раз упоминала о том, что ладонь не должна пластаться по клавишам, а быть собранной в щепоть. Это просто невероятно. И просто кричит о том, что Семен, точно является по меньшей мере дворянином, и воспитывался не в семье революционера, а совсем в другом обществе.

Закончив игру, барон несколько мгновений сидел у рояля, опустив руки себе на колени. Потом наконец встал и кивком головы, обозначил свой поклон публике. И в этот момент раздались такие овации, что, пожалуй, затмили всех исполнителей, выступавших до него.

— Благодарю, вас! — произнес барон, и прошел за свой столик, где уже находился его друг.

Дальнейшие исполнители уже не шли ни в какое сравнение, с выступлением барона, и потому скоро игра, сама собой завершилась, сойдя на нет.

Глава 24

Манаус, встретил друзей духотой, тридцатиградусной жарой и шумом, от которого порой закладывало уши. Порт, в котором ошвартовался круизный лайнер напоминал человеческий муравейник, движение в котором не замирало ни на минуту.

Распрощавшись со случайными знакомыми и с помощью носильщиков выгрузив свои вещи, друзья наняли такси и поехали устраиваться в один из отелей, по совету капитана, расположенного на тихой окраине города. Разумеется, средства позволяли снять номера в чем-то фешенебельном, но учитывая то, что большую часть времени предполагалось провести в сельве Амазонки, особой надобности в этом не было. Скорее была необходимость чего-то пусть и не слишком роскошного, но достаточно тихого и уютного. Чтобы была возможность отдохнуть от постоянного шума и в тоже время не думать о дополнительных удобствах. Именно поэтому домашний пансионат фрау Миллер, подошел лучше всего. А после того, как почтенная женщина узнала имена молодых людей, наверное, была на седьмом небе от радости. Во всяком случае, тут же были выделены апартаменты в распоряжение наших героев, рассказано все, что интересовало юных аристократов, и вообще добрая хозяйка старалась во всем угодить новым постояльцам. Как оказалось, чуть позже, фрау Миллер хоть и была уроженкой Манауса, ее родители были выходцами из Валенштадта, Швейцарского городка, расположенного буквально в пятнадцати километрах от вотчины барона. И появление барона, она восприняла как благословление свыше. Еще бы, ведь когда-то ее родители жили совсем рядом с баронством Визен, и на сколько она помнила, воспоминания родителей о покинутой ими родины были только в восхищенных тонах.