Длинные версты

– В том то и дело, что пока не знаю. А сам-то ты к чему склоняешься? И я не только про войну говорю. Сейчас будешь служить, где прикажут. Но у самого к чему душа лежит? Вот, в принципе, чем бы хотелось заниматься?

Евгений помолчал, разглядывая редкие облака, а потом выдал:

– Сразу даже не скажу. У меня ведь с самой юности все шаги были расписаны. И не мной. А сейчас даже как-то странно… «К чему душа лежит»… знаете, – парень посмотрел мне в глаза, – вы так про первооткрывателей сказали, что даже детство вспомнилось. Тогда я мечтал быть как Ливингстон. Чтобы новые земли и неизведанное… Но я повзрослел, да и мир уже другой. Ну и войну исключать нельзя. Пуля, она дура. К чему сейчас загадывать?

Какое-то время разглядывая собеседника, я прикидывал варианты. Ну надо же – по складу характера Женька должен неплохо вписаться в мою группу будущих кладоискателей. Шестеро у меня уже есть (правда, не знающие еще никакой конкретики). А этот вроде шустрый и не дурак… Ладно, жизнь покажет, что он за фрукт. Еще раз оценивающе оглядев Берга, ответил:

– Загадывать надо всегда. Во всяком случае, имея цель, есть куда стремиться. И насчет тебя я решил так – останешься при мне, командиром отделения автоматчиков. Ну и само собой, переводчиком на полставки. Не делай тут большие глаза – насчет ставки я шучу. А чтобы было куда стремиться, так скажу: готовься – покажешь себя нормально, после войны предложу тебе нескучную совместную работу. Почти как у Ливингстона, но с конкретной конечной целью и не только в Африке, а по всему шарику.

Барон от такого поворота растерялся:

– Э-э… это вы серьезно? И что значит – «совместную работу» и «по всему шарику»?

Опять закуривая, я ответил:

– Совместную, это значит совместную. В составе небольшой группы единомышленников станем работать на благо страны. Оплата… Хм… Оклад будет генеральский. С премиями по факту. А насчет «шарика»… имеется в виду весь земной шар.

Собеседник посерьезнел:

– Это как-то связано с разведкой?

Я мотнул головой:

– Даже не рядом. Скорее, это ближе к занятиям Генриха Шлимана. Слыхал про такого?

После моего вопроса глаза у Берга стали, как у какающего ежика, но он быстро пришел в себя, воскликнул:

– Да кто же про него не слыхал?! А вы хотите найти вторую Трою?

Фыркнув, я ответил взволнованному парню:

– Вот на хрена мне вторая Троя? Миру и одной вполне хватит. Но мысль у тебя идет в правильном направлении. Трою уже откопали, а у нас могут быть и древние пирамиды ацтеков, и потерянный храм в индийских джунглях, и забытый город ариев. Но при этом ожидается противодействие самых разнообразных аборигенов. Поэтому мне и нужны люди, знающие, как себя вести по обе стороны от мушки.

Барон несколько раз вхолостую открыл рот, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Вскочил. Опять сел. Снова встал и, одернув китель, звенящим голосом ответил:

– Если вы сейчас шутите, то я вам этого никогда не прощу! Да я тебя просто пристрелю тогда, и плевать, что потом будет!

Откинувшись на спинку лавочки, жестом указал рядом с собой:

– Ты сядь и не сепети. Стреляльщик… А я серьезен, как никогда. Война с немцами продлится максимум полгода. Они уже сейчас на последнем издыхании, а к ноябрю союзники их додавят. Разнообразных белых… ну хрен с ними, пусть еще на год хватит. А вот потом можно будет заняться тем, о чем тебе говорилось.

Покрасневший Берг присел и виновато произнес:

– Вы уж извините меня за эту вспышку… Просто… просто…

– Да ладно. Я понимаю. Ты очень хочешь мне верить и так же сильно боишься, что это окажется фикцией. Не опасайся. Мне действительно нужны люди для работы. И подойдет далеко не каждый. Вот ты вроде подходишь.

Перевозбужденный барон снова вскочил:

– Господин… виноват! Товарищ Чур! Если все действительно так, как вы говорите, то располагайте мной полностью! – После чего, весьма органично перейдя на язык простонародья, добавил: – Я ваш со всеми потрохами!

Улыбнувшись, я тоже поднялся и, слегка двинув бывшего поручика в плечо, ответил:

– Вот и добре. Теперь дело за малым – выжить да победить. А там и своими хотелками заняться можно. Ладно… засиделись мы с тобой. Пора к личному составу возвращаться.

Счастливо улыбающийся Женька лишь кивнул, но когда мы уже шли к броневагону, спросил:

– Товарищ Чур, вот на митинге вас называли одним из лучших командиров Красной Армии. Да и я слышал и видел, как вы действуете. То есть сейчас вам открывается прямая дорога в штаб-офицеры, а то и в генералитет. Неужели, имея такие перспективы, после войны вы думаете уйти в отставку?

Я ухмыльнулся:

– Узко мыслите, барон. Зачем же сразу «в отставку»? Мы что – хуже англичан? У них там вполне себе действующие офицеры легко могут заниматься самыми разнообразными делами. Лишь бы на благо Родины. Вот и у нас отряд будет таким же. Со всеми государственными льготами, гарантиями и выслугой лет. Только мы не строем ходить будем, а заниматься тем, к чему душа лежит.

У просто светящегося Евгения, судя по всему, было еще миллион вопросов, но мы уже дошли, поэтому разговор пришлось прервать.