Да-да, вы не ошиблись. Никакие удовольствия не в силах отменить жизненных промахов, искоренить память о совершенных ошибках, вылечить депрессию, порожденную неудачей. Или целым рядом неудач. Все наслаждения мира могут лишь слегка подвинуть депрессивные ощущения — не на задний план, а, скажем, во второй-третий ряд, чтобы глаза не мозолили. Но при малейшей возможности зловредные воспоминания вылезут вперед и предстанут перед сознанием во всей своей сомнительной красе. И придется снова хвататься за антистрессоры и антидепрессанты. Получается замкнутый круг, перманентное[13] избавление от симптомов на фоне обострения заболевания.
Дистресс преобразуется в положительные ощущения лишь одним путем — через приобретение опыта и закалки.
Сложности в общении с противоположным полом, сложности созревания и взросления, сложности адаптации к окружающей реальности после преодоления всех этих трудностей, выпадающих на долю каждого молодого человека, становятся предметом гордости, самоуважения и прочих приятных ощущений. Вот почему не стоит бегать от решения жизненных проблем: не столько из-за нежелания показаться слабаком, сколько из-за возможных потерь в плане психологического позитива. Уверенность в себе, жизненный опыт, зрелая личность стоят того, чтобы бороться со страхами разного рода. К тому же боязнь перемен чревата приобретением дурных привычек, вплоть до самой дурной — до аддиктивного расстройства. Ведь именно страх перед новым опытом заставляет индивида заранее отказаться от повторных попыток решить проблему. Потенциальный аддикт предпочтет ограничиться заведомо «беспроигрышным» способом получения удовлетворения.
Почему в кавычках? Да потому, что это желание выиграть очередную дозу удовольствия любой ценой провоцирует полный отказ от мобильности и приспособляемости, то есть от развития как такового. «Погоня за позитивом» делает нас детьми, причем не самыми приятными детьми — беспомощными, капризными и эгоистичными. Так что не стоит возлагать на химическую эйфорию с ее прогулками по Зазеркалью никаких надежд: и сердца она вам не согреет, и статуса не повысит, и от тоски не излечит. Зато преодолев тяжелый стресс и справившись с негативом человек получает шанс переосознать тяготы жизни и превратить их в полноту жизни. И вообще это препротивное чувство, замешанное на разочаровании в себе и в окружающих, на смутных страхах и дурных предчувствиях, надо не глушить все увеличивающимися дозами антидепрессантов, а встраивать в стратегии копинга[14], в умение справиться с ситуацией.
Из всего можно извлечь пользу, даже из боли и страха. Боль ужасна. Но она сообщает важнейшую информацию: тело в опасности! Оно повреждено! Надо быть осторожнее и вообще линять отсюда! Так же и неоднократно упомянутый в художественной литературе камень на сердце можно использовать в качестве сигнала о реальной опасности, а можно превратить во вредоносную страшилку, в повод для приема аддиктивного агента[15]. У человека, хорошо приспособленного к действительности, пропадает желание рефлексировать на тему инородных тел в недрах грудной клетки. Он может периодически испытывать тревогу, но относится к ней как к информации. И это правильный подход. Человек обязан научиться считывать показания своих внутренних приборов.
Мы сами увеличиваем собственную уязвимость, отказываясь использовать резервы, которыми обладаем, и признавать опасности, которым подвергаемся.
И все-таки большинство людей предпочитает отдаваться во власть ощущениям, а те, как известно, дают расплывчатую, усредненную картину мира. И даже не картину, а черно-белую фотографию, да к тому же снятую не в фокусе и с плохим разрешением. Неудивительно, что многоцветные ландшафты жизни превращаются в сплошную серую тень. А течение событий — в Эль-Ниньо[16] проблем.
Неприятности в таком Эль-Ниньо имеют привычку ходить косяками, точно сельдь. Или хамса. Не успеешь из одной выбраться — глядь, новая подоспела. И так несколько недель. Или месяцев. Или лет. В любом случае, продолжительный период невезения может основательно подорвать веру в себя, умение общаться и даже саму способность радоваться жизни. Притом большинство людей будто специально стремится повесить на себя вину за все недочеты, промахи, провалы и проколы — так, чтобы впредь уже не искать ни причин, ни виновных. Они предпочитают раз и навсегда придти к выводу, что это про них Пушкин написал:
Непруха, одним словом. Незачем и рыпаться.