Для любви нет преград

– Почему вас это удивляет? Большинство людей хотят иметь детей. Это как будто часть тебя не умирает, так, по-моему, говорится.

– Алан…

– Не хотел детей?

– Живет в Нью-Йорке, – сказала Софи, смущенная признанием, которое она чуть было не сделала. На самом деле Алан не хотел детей. Он не любил их. В его глазах ее беременность была ошибкой, и он так ее и не простил. Хотя, как она поняла позже, не это разрушило их брак. – Он уехал туда сразу после развода.

– Значит, ваша дочь никогда его не видела? Софи допила кофе и встала.

– Нет, – произнесла она решительно. Грегори последовал за ней к входной двери и, не торопясь, надел пальто.

– А что вы будете делать на Рождество? Софи вздохнула с облегчением, когда поняла, что он не собирается больше лезть в ее жизнь.

– Всего понемногу, – неопределенно ответила Софи. – Я думаю устроить праздник для Джейд. А вы?

– О, всего понемногу, – передразнил ее Грегори. Он стоял спиной к двери и смотрел на женщину. – Собираюсь переезжать.

– Вы уже решили, когда? – поинтересовалась Софи, думая о том, что его переезд будет означать для нее лично. Будет ли она чаще его видеть? Эта мысль взволновала и обрадовала ее, но радость она поспешила проигнорировать.

– В начале года. – Он молча смотрел на нее, засунув руки в карманы. – Хотела позвать соседей на новоселье. Вы придете?

– Не думаю, – произнесла она резко.

– Почему?

– Не люблю вечеринки. Но спасибо за приглашение.

– Вы никогда не говорите не правду, хотя бы из вежливости?

– А зачем? Ложь и обман могут завести в тупик. – Правда была в том, что она всегда терпеть не могла шумные сборища. Ей было комфортно в небольшой компании хорошо знакомых людей. Если бы она с самого начала призналась в этом Алану, вместо того чтобы покорно выполнять его желания, он бы сразу заскучал с ней и до брака дело вряд ли дошло бы. А теперь Софи за свою маленькую ложь расплачивается недоверием ко всему мужскому полу.

– Все ясно! – Он открыл дверь и вышел. – Еще увидимся!

– Несомненно, – ответила она, глядя, как Грегори идет по тропинке к машине. Затем Софи тихо прикрыла дверь и долго стояла, задумавшись.

Что ж, по крайней мере, она все сразу объяснила. Объяснила, что она затворница, которой нравится ее затворничество. Ну почему тогда их прощание оставило такой горький привкус, почему ей кажется, что их разговор окончился на печальной ноте? И почему ее это беспокоит? Она была не просто резкой – грубой, что ей вообще не свойственно. Она ценила свою независимость, но не была изгоем, каким себя представила. Она могла улыбаться, смеяться, наслаждаться обществом других людей, не завидуя их образу жизни. Так как же она могла оставить у Грегори Уоллеса такое ужасное впечатление о себе?..

Рождество приближалось. Елка стояла на своем месте, под ней уже были разложены подарки. Софи почти желала увидеть где-нибудь Грегори. В глубине души она хотела доказать ему, что может быть хорошей, интересной. В канун Рождества Софи даже почувствовала легкую депрессию, хотя повторяла себе, что ей меньше всего нужно производить впечатление на Грегори Уоллеса. Ее разум призывал держаться подальше от этого человека, а разум не мог ошибаться.

В Рождество, после волнующих моментов распаковывания и рассматривания подарков, Софи в кухне у родителей Кэтрин помогала мыть посуду. Она не смогла удержаться и не спросить про Грегори.

– С чего это вдруг тебе интересно? Я думала, ты его не выносишь, сказала Кэт, немедленно используя вопрос подруги как предлог для прекращения мытья посуды.

– Просто любопытно, – ответила Софи, уже жалея, что задала вопрос. После вечеринки у Симпсонов на все расспросы подруги о том, что было на обратном пути, она лишь безразлично пожимала плечами, так что тема сама собой закрылась и имя мистера Уоллеса не упоминалось. – И не надо смотреть на меня так. Господи, да я просто поддерживаю разговор. Я могла бы с таким же успехом говорить о рождественских подарках Джейд, или как мы хорошо пообедали на прошлой неделе с Клэр и Энджи, или еще о чем-нибудь!

– Он переезжает через десять дней. Я не собиралась говорить, но несколько дней назад он зашел ко мне в офис и пригласил на новоселье.

Софи показалось, что ее неожиданно ударили в живот.

– Правда? – Она наконец домыла блюдо и принялась за другое, склонившись над ним, чтобы Кэт не видела ее лица.

Софи никогда в жизни не чувствовала себя так. Ее не пригласили, и она знала почему. Она сама сказала Грегори, что не любит вечеринки, так почему же так расстроилась, когда он поймал ее на слове?

– Он не пригласил тебя? – Казалось, Кэт расстроилась так же, как и ее подруга.

– Он говорил, что собирает гостей, но я сказала, что мне это неинтересно.

– Но тебе ведь интересно.

– Нет, – ответила Софи жестко, – мне совсем не хочется туда идти. На самом деле, – добавила она уже более спокойно. – Ты все мне расскажешь потом. Кто в чем был. Ну, ты знаешь.

– Пойдем со мной, Соф! Он будет счастлив тебя видеть. Я уверена, он… ты понимаешь…

– Что? – На этот раз Софи отставила тарелку и посмотрела прямо в лицо подруги.

– Я думаю, что ты ему нравишься. Софи рассмеялась.