Для диких животных места нет

У «губастых африканок» интересная история. По всей вероятности, этих женщин в свое время так обезображивали для того, чтобы на них не зарились арабские работорговцы. Это был своеобразный метод защиты жен от ужасов работорговли, процветавшей тогда в Африке.

Как-то несколько десятков лет назад группу подобных женщин привозили в Европу, где демонстрировали на различного рода выставках и других зрелищных мероприятиях. Побывали они и во Франкфуртском зоопарке, причем повсюду вызывали огромный интерес у публики. Выглядят эти женщины действительно необычно: у некоторых из них вытянутая губа достигает размеров десертной тарелки! Однако увидеть подобное «украшение» можно теперь только у старых африканок, а молодые, современные девушки уже давно ничего подобного со своими губами не вытворяют, и нам случайно посчастливилось увидеть одну из последних таких женщин.

Вот уже два дня, как я голодаю. Почему-то каждый раз, когда я попадаю в тропики, у меня начинает болеть живот и приходится долго возиться, чтобы привести его в норму. Однажды мне удалось избавиться от боли с помощью ауреомицина, а в Южной Америке мне неделями приходилось глотать сульфониамиды, и, как только я прекращал их принимать, у меня тут же все возобновлялось с новой силой. На этот раз я решил ничего не принимать, а просто голодать. Правда, я уже начал ощущать неприятную слабость в коленях, но зато я теперь наконец знаю, как справиться с этой противной хворью.

Когда люди собираются ехать в Африку, они прежде всего думают о том, как им обезопасить себя от львов или ядовитых змей, и меньше всего думают о таких вот досадных пустяках. А они-то как раз и могут отравить все удовольствие от поездки. Вот, например, еще такой «пустяк»: после того как мы несколько дней подряд провели в седле, да еще в самую жарищу, у нас обоих образовались фурункулы на самом неподходящем месте. Особенно тягостно они дают о себе знать, когда с утра и до вечера непрерывно приходится ехать на грузовике с плохими рессорами… Всю дорогу мы поочередно сидели на надувной подушке, поскольку она у нас была одна на двоих. Наконец нам это надоело, и мы решили в день по два раза вкатывать друг другу пенициллин.

Когда мы проезжали мимо какой-то плантации, раздался страшный взрыв. Михаэлю едва удалось справиться с машиной и заставить ее остановиться: оказалось, что на одном колесе лопнули и камера и покрышка. Но самое страшное было не это: шедшая впереди нас по дороге женщина с корзиной на голове так испугалась, что очертя голову бросилась на загородку из колючей проволоки и запуталась в ней. Нам пришлось ее сначала выпутать оттуда, а потом во многих местах заклеить раны лейкопластырем, до того она изодрала себе кожу.

Каждый раз, когда мы в сумерках по крутым виражам африканских дорог съезжали вниз, огибая скалистые уступы, я мысленно прикидывал, хватит ли у машины сил потом снова вползти наверх. Меня не покидало тревожное опасение, что наш мотор, в котором оставалось только пять действующих цилиндров, долго не выдержит такой нагрузки. Не полопаются ли при подобном перенапряжении и все остальные цилиндры?

Потом я дорогой узнал от одного бельгийца, что у обычного «Фольксвагена» всего только четыре цилиндра, а между тем я езжу на такой машине дома вот уже два года. И особенно меня успокоило сообщение, что существуют двигатели даже всего с двумя цилиндрами. Следовательно, ничего страшного не будет, если в нашем грузовике выйдет из строя еще пара этих деталей… Но если я начинал рассуждать на эту тему вслух, Михаэль всегда иронически отводил глаза в сторону: боюсь, что он не принимал меня всерьез.

В Ируму имелся маленький аэродром, и нам представилась возможность отослать домой отснятые кинопленки: чем скорей их вывезти из этого климата, тем больше надежды на то, что на них что-нибудь удастся увидеть.

Однако отослать их оказалось отнюдь не так просто. Дело в том, что при въезде в Конго мы оформили пленки как «подлежащие вывозу обратно», следовательно, мы должны были доказать, что все катушки в наличии. Но за это время фильмы были отсняты, следовательно, «облагорожены» и «обработаны». Цена их от этого возросла, поэтому нам надлежало уплатить новую пошлину за их вывоз из страны, а в ФРГ — таковую же за ввоз.