Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

На сцене — традиционные декорации: Нигдешняя страна, Остров пропавших мальчишек. Пожилые мальчишки прыгают и подскакивают, убегая от сердитых пиратов, затем нерешительно топчутся вокруг старой карги Венди. Гарвен задыхается от нервного возбуждения. Появляется Питер Пэн. В этот миг Эльза встает и начинает бросать мягкие помидоры в актеров. Перезрелые помидоры она один за другим достает из большой сумки крокодиловой кожи. Помидоры довольно точно ложатся в цель. Главной ее мишенью, похоже, является Питер Пэн в исполнении Майлза Бантинга. Два помидора поражают его в голову, обращая в бегство, а третий Эльза посылает ему в спину. Занавес срочно опускают, а в зале воцаряется некоторое столпотворение. Сидящий за Эльзой мужчина перебирается через спинку кресла и тянет ее за волосы. Какая-то женщина вцепляется в ее ожерелье из драгоценных камней. Гарвен пытается оттащить княгиню в сторону, а Поль пытается по мере сил объяснить напавшему на Эльзу мужчине, что у его жены неустойчивая психика.

Внезапно непонятно откуда, будто принесенные ветром наподобие самих Питера Пэна и феи Динь-Динь, материализуются полицейские. Зрители из последних рядов спешат покинуть театр, в то время как сидящие в первых рядах оказываются в самой гуще скандала: многие зрители, решив, что это некая группа недовольных выражает оправданный политический протест метанием помидоров, осыпает полицейских оскорблениями. Трое полисменов прокладывают себе дорогу к первому ряду; Эльза сидит на полу, а мужчина, хватавший ее за волосы, орет на нее.

Эльза поднимает глаза на стражей порядка и говорит: — Я мать автора. — Ее, как и княгиню, которую она забирает с собой, тут же выводят в безопасное место. Поль смиренно идет за ними, объяснив, что он отец. Многочисленных хиппи, негров и бородатых студентов, а также законопослушных обитателей Гринвич-Виллидж и других зрителей, включая Гарвена, не сумевших выбраться из двух первых рядов, задерживают и препровождают в участок в большом полицейском фургоне.

На улице перед театром Поль лихорадочно втолковывает полицейскому: — Все эти люди не настоящие. Моей жены, моего сына, моей дочери нет на свете.

— Так таки нет? — говорит полицейский.

В это время Эльза и княгиня сидят на диване в примыкающей к вестибюлю крохотной комнатке и ждут, когда за ними приедут и отвезут домой. Эльза проверяет свои драгоценные камни — все на месте. У княгини тоже ничего не пропало.

— Безумная толпа, — говорит княгиня. — В наше время нигде не чувствуешь себя в безопасности. Даже в театр спокойно не сходишь.

— Твоя правда, — говорит Эльза.

6

— Возвращайся, возвращайся в могилу, — говорит Поль, — из которой я тебя вызвал.

— Слишком поздно, — говорит Эльза. — Из-за тебя и твоих жутких ревнивых домыслов все взлетело на воздух.

— Ты не настоящая. Пьера и Катерины не существует.

— Вот как? — говорит она. — Тогда нам не о чем спорить. Просто продолжай жить, словно все эти годы ничего не происходило.

Он кладет газету, которую держит в руке, и говорит: — Заголовок гласит «Необычная постановка „Питера Пэна“ завершается швырянием помидоров». Ты загубила спектакль Пьера. Спектакль родного сына.

— Если Пьера не существует, а я мертва, — говорит она, — не понимаю, как я могла загубить спектакль. Где твоя логика?

— Сама посмотри газету, прочитай заголовки. Ты знаешь, что именно ты бросала помидоры.

— Знаю, — говорит она, — и я остановила спектакль. Скажи Гарвену, чтоб принес еще кофе. — Она поднимает с подноса кофейник и вручает ему. Он берет кофейник и стоит на месте, не сводя с нее глаз и теребя свободно завязанный пояс своего халата. Она говорит: — Однако я не имела отношения к большому отключению света в шестьдесят пятом году. Ты был уверен, что это я устроила, а потом узнал из газет, что кто-то там забыл всунуть предохранитель, или нажать на переключатель, или еще чего-то, когда уходил с работы. Так что сам видишь, Поль, в отношении меня ты бываешь неправ. Можешь ошибаться. Ошибаться в чем угодно.

Он относит кофейник на кухню, оттуда доносятся голоса его и Гарвена. Слышно, как они говорят, но слов не разобрать. Но голоса звучат согласно, так беседуют мужчины, которые долгие годы живут под одной крышей и давно изучили привычки друг друга. Тон голосов не опускается особенно низко и не поднимается особенно высоко, время от времени какая-нибудь фраза подчеркивается негодующей или обиженной интонацией, но на нее сразу же следует успокоительный ответ. Голоса доверительно понижаются. Они напоминают шум далекого океана. Затем они постепенно сходят на нет как при взаимном раздражении. В гостиной Эльза следует за своей утренней тенью до телефонного столика. Садится у него с задумчивым видом и, когда Гарвен и Поль появляются с одинаковым выражением на лицах и с кофе, они застают ее в этой позе.

Гарвен несет поднос, на котором стоят тарелка крученых плюшек, масленка, горшочек с джемом, три тарелочки и еще одна кофейная чашка с блюдечком. Поль несет кофеварку.

— Я буду завтракать вместе с вами, — говорит Гарвен, — нам надо поговорить.