Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

— Восхитительное зрелище — это она с Килем в сорок четвертом, — говорит Поль. — Как раз это до тебя не доходит.

— Господи, а что было в сорок четвертом? — говорит она. — Меня тогда и на свете не было.

Он охотится за ней по телефону, обзванивая цюрихские гостиницы одну за другой до глубокой ночи. Наконец он ее находит.

— У тебя там, должно быть, глубокая ночь, — говорит она, — потому что здесь на моих часах почти восемь утра.

— Где Киль? — говорит Поль. — Передай ему трубку.

— Киль?

— Ну, не Киль, так Мюллер, какая разница. С твоего разрешения, я хочу с ним поговорить.

— Извините, — говорит она, — но вы не туда попали. Это не экстази-клуб.

Он говорит: — Ты же сама мне звонила, Эльза. Сама рассказывала, Эльза. Не волнуйся. Постарайся вспомнить, что ты вчера делала.

— Никогда не делаю сегодня то, что делала вчера, — говорит она. — С какой стати мне вспоминать?

— Почему ты в Цюрихе? Возвращайся домой, — говорит он.

— Я жду, когда принесут завтрак, Поль. Здесь подают завтрак по-американски. Зачем возвращаться домой, если я могу здесь получить завтрак по-американски? Зачем возвращаться домой, если я могу получить завтрак по-американски в Швейцарии?

— Киль в ванной?

— Кто?

— Киль. Мюллер, Киль — он опять принимает душ?

— Не вешай трубку, — звучит голос Эльзы, — я схожу проверю, есть ли кто в ванной.

— Эльза! — кричит Поль, но в ответ слышит, как трубку кладут на столик. Он ждет, наблюдая за тем, как секундная стрелка обегает циферблат и начинает новый круг. — Эльза! — кричит он. В трубке раздается щелчок, и американский оператор спрашивает: — Вы закончили разговор?

— Нет, еще говорю, — отвечает Поль. — Я жду ответа. Моя жена… — Но связь уже прервана.

Связь восстановили через полчаса с лишним. — Вы можете подождать? — спрашивает оператор на том конце.

— Страдать не тяжко мне, — говорит Поль.

— Куколка, — говорит оператор, — не серди меня.

— В Соединенных Штатах Америки, — говорит Поль, — мы так уже не говорим.

— Алло, — говорит Эльза, — алло. Vous êtes en erreur[7].

— Эльза, — говорит он.

— А, это ты, — говорит она. — Чего ты звонишь?

— Кто там с тобой? — говорит он.

— Ты такой ревнивый, — говорит Эльза.

— Ты сказала — ранимый?

— Ревнивый, — говорит она.

— Я не понимаю тебя, Эльза. Что ты имеешь в виду?

— Нельзя же до бесконечности названивать человеку из Нью-Йорка рано поутру.

— Кто с тобой в комнате? — говорит он.

— Никого. А что?

— Я просто подумал, что кто-нибудь может быть, — терпеливо говорит он, стараясь ее не пугать. — Вообще-то ты мне вчера звонила. Разве не помнишь?

— Вчера не имеет ко мне никакого отношения, — говорит она.

— Эльза, — говорит он и смотрит в окно на черное небо над Ист-Ривер в надежде, что она еще что-нибудь скажет, не важно что, любую чепуху, чтобы унять его страх. Трубка молчит. — Эльза, ты еще слушаешь? — говорит он.

— Да. Чего ты хочешь?

— Прояви здравомыслие, — говорит он. Пока он прислушивается к молчащей трубке, раздается вой полицейской сирены, удаляющийся на север по Первой авеню. Он говорит: — Прояви здравомыслие. Ты говорила, что с тобой мужчина. Вспомни, ты сказала, что занималась с ним сексом, чтобы выяснить, это Киль или нет. Это означает, что ты должна была заниматься сексом с Килем еще в сорок четвертом году, разве не так?

— Секс, — говорит она, — это такая же тема, как любая другая. Ничуть не менее интересная, чем сельское хозяйство.

— Вы закончили разговор? — спрашивает оператор.

— Нет, еще продолжаем, — говорит Поль. — У нас личный разговор. — Оператор пропадает, о чем, видимо, говорит щелчок в трубке. Поль, тем не менее, добавляет: — Пожалуйста, не прерывайте.

— В конце концов, — говорит Эльза, — мы оплачиваем звонок.

— Знаю, — говорит Поль.

— Тут у нас проездом остановились английские туристы, — говорит Эльза. — Вчера вечером я проходила мимо их столика и услышала, как один из них говорил «Экзамены Джонатана на обычном уровне…». Дальше я не расслышала, но, Боже, как мне сделалось тошно. Англичане за границей — это нечто чудовищное, и повсюду они таскают с собой свою английскую жизнь. То есть какой смысл посещать заграницу, если это не сообщает жизни новые стимулы?

— Знаю, — говорит Поль. — Когда ты вернешься?

— Думаю, завтра.

— Твой эксперимент завершился?

— Ах, да, мой эксперимент. Что ж, закончу его как-нибудь в другой раз.

— А где Киль?

— Думаю, он мертв. Или ты имеешь в виду Мюллера?

— Мюллера, — говорит он, — Мюллера из обувного магазина.

— Мюллер, — говорит она, — надел штаны и куда-то ушел.

— Ты поосторожнее с телефоном, — говорит он. — Я не знаю, Эльза, чему верить.

— И никогда не знал, — говорит Эльза.

— Каким рейсом ты вылетаешь, Эльза?

— Я позвоню тебе позже, — говорит она, — и сообщу номер, чтобы ты мог меня встретить. До скорого. А сейчас я хочу закончить завтрак.

— Ты не с Килем вернешься? Не одним рейсом с ним?

— Киля здесь нет.

— Не нужно с ним возвращаться. Попадешь в неприятность и уже не сможешь от него отделаться.

— Хорошо, а ты не бери с собой Гарвена.