Читаем «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть I полностью

<p>Основной, теченский период семейной жизни<a l:href="#n_98" type="note">[98]</a></p>1. Сельский дьячок

Отец служил диаконом на псаломщической вакансии, т. е. тем, кого называли короче дьячком. Как участник богослужения он выполнял и функции диакона и функции псаломщика, но по оплате за, так называемые, требы, по дележу, так называемой, братской кружки, ему причиталась четвёртая часть, так, например, если совершение крещения ребёнка оплачивалось двадцатью копейками, то на его долю падало пять копеек. Особую, индивидуальную, плату отец получал за оформление, так называемого, обыска при совершении браков, а также за ведение метрических книг по своему приходу, в состав которых входили: а) списки о вступивших в брак, б) умерших, в) родившихся, г) списки, прошедших исповедь. За все эти списки платились гроши, а времени они отнимали много, потому что они пересылались в консисторию, которая требовала тщательного и аккуратного выполнения их. Как часто нам приходилось видеть за столом согбенную фигуру отца, целыми днями, с утра до вечера, переписывавшего «метрики».[[99] ]

Как курьёз можно ещё в числе заработка отца отметить то, что ему предоставлялись уроки пения в нашей земской школе, тоже, конечно, за гроши. В чём состояли эти уроки? Он нас учил петь различные песни, например, на слова А. В. Кольцова.[100] Любимой песней была «Красным полымем заря вспыхнула». Окна школы весной приоткрывались, чтобы дальше по селу разносилась песня, певцы в поте лица старались вложить свою душу в любимую песню.

Самым унизительным способом оплаты труда были сборы, натуральная оплата. Псаломщикам предоставлялось право сбора по всему приходу. Были сборы: «петровское» в петровский пост (до Петрова дня – 29 июня) – собирались сметана, яйца; «осенное» – собирались овощи, курицы, утки, шерсть; «зимнее» – собиралось зерно; «праздничные» – перед праздниками – «Рождества» или, так называемыми, часовенными праздниками. И вот мы наблюдали, как по какой-нибудь деревне, или по нашему селу медленно передвигалась телега с кадочками, корзинами, мешками, а зимой кашева, отец наш, напевая «Господи, помилуй», переходил от избы к избе с неизменной просьбой «поделиться»; иногда с ним «делились», а иногда следовал ответ: «нечем. Бог пошлёт», – как иногда отвечали нищим. Унизительно и обидно, но нужда заставляла терпеть и сносить.

Так и создавался образ дьячка, забитого и униженного.[101]

2. Хозяйство родителей

а) Дом. В первое время после переезда в Течу собственного дома не было, а семья жила на квартире. Когда и при каких обстоятельствах был куплен дом, мне не известно, но я родился в 1887 г. уже в своём доме.

Дом состоял из кухни, горницы, чулана и сеней. Уже в ту пору, когда ещё прирост семьи не прекратился, он явно был тесен для семьи. Горница разделялась на две половины ширмой, причём половина за ширмой была настолько узка, что там помещалась только родительская кровать. Впоследствии ширма была убрана и вся семья зимой спала на полу горницы, а летом молодёжь разбредалась на сон по телегам, коробам, стоящим навесом, а позднее уходила в «малуху», небольшую избу, сделанную из овина[102].

Двор при доме разделялся на две части: в передней части были расположены: навес для телег и легких экипажей – «ходков», завозня – склад зимних экипажей, погреб, проход на заднюю половину двора, амбар, амбарушка, второй навес и вторая завозня для лошадей, а позднее на её месте поставлена была «малуха». С восточной и западной стороны прилегали небольшие садики с берёзами, акациями и черёмухой. В восточной стороне, в задней части двора расположены были по западной и восточной стороне навесы для сена, а между ними вглубь двора – конюшня, проход в огород, птичник, промежуточный навес и коровник.

Первоначально дом был покрыт тёсом, а все остальные постройки и баня в огороде покрыты были дерном. Вдоль всех построек заднего двора раньше была расположена глиняная стена, которую постепенно дожди размыли до основания. У дома к окнам были навешаны ставни и первоначально внизу дома были завалины. В таком виде наш домик предстал моим детским глазам.

Впоследствии и домик, и все постройки претерпели большие изменения: под дом был подведён кирпичный фундамент, над чуланом и сенями надстроены вышка и над домом и всеми строениями построены железные крыши[103]. Западная сторона домика была отремонтирована: сменены гнилые брёвна, сделаны кирпичные столбы у ворот и перед домом посажены были сирени и раскинут цветник. Внутри домика были по стенам и потолку горницы наклеены обои и полностью сменена мебель: на смену старым громоздким стульям были поставлены «венские» гнуты и поставлен круглый стол – творение двух бродячих деревообделочников. В таком виде этот дом был продан сёстрами за 400 руб. в … году.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии