Дивный цветок дикого Севера

— Сука, шлюха и тварь, — уперлась девушка.

— Откуда столько ненависти, Цветочек?

— Вы вроде бы такой взрослый и такой умный, Эрик Лазаревич, а задаете совершенно дебильные вопросы, — кажется, алкоголь не до конца выветрился из ее дурной головы, потому что иного оправдания своей дерзости Нори не находила.

— Я-таки могу передумать и приторможу, чтобы отшлепать тебя за Лазаревича.

— Я не виновата, что у вашего папы такое имя.

— Вот и я не виноват, — хохотнул Эрик. — Спасибо, что хоть взрослым обозвала, а не старым.

— Да вы еще вроде ничего.

— И еще раз спасибо, — совсем развеселился он. — Но выкать прекращай.

— Простите… в смысле — прости.

— Ты можешь быть милой. Как на счет извиниться перед Хелл?

— После дождичка в четверг.

— Нори, ты хоть понимаешь, насколько у нас сейчас напряженные отношения с Волками? — снова вернулся к своим баранам Эрик.

— Они всегда напряженные. Не припомню, чтобы Ястребы сливались с московскими в экстазе. Хотя… что это я? Кажется, так и было, когда ваша… хм… твоя ненаглядная Хелл давала одновременно и Бену и Кеннету, — несло Нори на всех порах прямиком к отчислению с Севера.

— Сдается мне, это не твое дело, Нори.

— Правда? Тогда почему я в курсе? Все были в курсе, что она наставляла рога Кену.

— Кеннет тоже не святой, и ты, насколько я знаю, активно помогала ему залечивать раны от Олиных развлечений, — резко парировал Эрик, выкручивая руль на повороте.

Нори аж схватилась за сиденье. Она ничего не ответила. Все знали, что она любила Артура, Нори не скрывала.

— Это другое, — тихо проговорила она, скорее самой себе.

— Конечно, другое, Эланор. Возможно, я бы даже согласился с тобой, если бы не видел Бена на больничной койке. Если бы не видел, как Оля, которая только что была спокойна как удав, едва ли не теряет сознание, видя его умирающего. Я бы обязательно по максимуму усложнил Хельге жизнь, уйди она к Волкам до того, как Кен унизил ее перед всем кланом во время ее первого боя. У них втроем было достаточно неразберихи, чтобы еще нам с тобой лезть в это, судить и рядить, кто дерьмо, а кто красавчик. Артур пытался убить Григория, суд вынес ему наказание. Заметь, достаточно мягкое, и никакой вендетты с твоей стороны я видеть не желаю. Поняла?

Нори не сразу осознала, что он припарковался у ее дома, так заслушалась пламенной речью Старшего.

— Ты поняла меня, Эланор? — повторил Эрик.

— Теперь понятно, откуда эти разговоры о вашем красноречии, — пробормотала она.

Савицкий только глаза закатил. А Нори отчаянно захотелось побывать хотя бы на одном его слушанье в суде.

— Лесть — это отличный ход, Нори, но я желаю получить ответ на свой вопрос.

— Я поняла вас, Эрик Ла…

Он сдвинул брови.

— Тебя… — поправилась Нори, никак не привыкнув. — Да… Я — да. Поняла тебя. Эрик, да.

Савицкий расхохотался, не в силах изображать сердитого Старшего.

— Ну ты и чудо, Цветочек. Беги домой к маме и не смей больше драться. Артур в этом плане не лучший пример для подражания.

— Откуда вы знае… ты знаешь, что я с мамой живу?

— Работа такая — все знать, — улыбнулся ей Эрик. — До пятницы.

— То есть — я могу приехать? Вы… ты не выгонишь меня? — Нори не верила, что отделалась легким испугом и легкой вонью КПЗ.

— Ты можешь приехать, Эланор, но учти, я буду за тобой следить. Двумя глазами. Никаких больше драк, провокаций и ссор. Мне нужен мир с Москвой.

— Я… Мне… Я… Спасибо!

Нори заерзала, не зная, как отблагодарить его за лояльность. Обнять? — уже обняла и вышло неловко. Пожать руку — глупо, слишком официально. Сама не понимая, почему, но Нори решилась и подалась вперед, чтобы на радостях чмокнуть Старшего в щеку, но в этом момент он повернул голову, и их губы на миг соприкоснулись.

— Ой… я не… это не… извините… В смысле, извини.

Эрик снова расхохотался, забавляясь ее паникой.

— Спасибо. Пока. До пятницы, — бормотала она, пытаясь найти ручку дверцы.

Нори практически вывалилась из машины и бегом поспешила к подъезду. Она была уверена, что Предводитель Ястребов все еще хохочет, глядя, как она улепетывает. И так оно и было.

Глава 2. Извинения

Всю неделю Нори едва ли могла сосредоточиться на учебе. Ее преследовали лукавые глаза Эрика Савицкого и его смех. Она постоянно вспоминала, как путалась, называя его то на ты, то на вы, как обняла его, приняв за Артура, как поцеловала нечаянно в губы. Девушка морщилась, ненавидя свой идиотизм, терла глаза руками, пыталась игнорировать странные волнительные вибрации в желудке. Она никак не могла отпустить ситуацию, полагая, что навсегда теперь будет для Эрика бестолковой дурочкой, которая варит кашу на Севере. Понять, почему ее так это беспокоит, Нори не могла. Она частенько выставляла себя полной дурой, таскаясь хвостом за Артуром, и ее это не сильно беспокоило. Но вот с его дядей все было иначе.