Дивные острова

Желание заночевать ночью на лугу или в поле было сильным, чистым и возникало у Берестова на протяжении последних нескольких лет. Ему хотелось надышаться воздухом, запахом деревни, кожей впитать вечернюю и утреннюю росу, закашляться от цветочной пыльцы и находиться босыми ступнями по траве и горячему песку.

Берестов облокотился лбом на стекло и уснул, а когда открыл глаза, автобус уже прибыл на станцию.

****

В комнате горел тусклый абажур. На столе стоял самовар и блюдце с порезанными яблоками и медом. В чашках дымился чай.

– Пирожок будешь? – тетя Таня протянула Берестову тарелку.

– С яблочным повидлом? – спросил он, улыбаясь.

– С яблочным, – ответила она. Это была женщина лет восьмидесяти.

Многих, кто жил раньше в деревне, уже не было в живых. Она опустела, а из тех, кто остался, были только старики. Дети приезжали наездами в отпуск, чтобы оставить внуков родителям на каникулы.

Берестов помнил тетю Таню с самого детства. Она жила на другом конце деревни. Мать часто засиживалась у нее в гостях, делилась секретами и сплетничала.

Вкус яблок с медом напоминал ему о жарких летних вечерах на веранде.

Однажды в один из таких вечеров мать задержалась у тети Тани в разговорах до самого утра. Бабушки не было дома – она поехала в город, чтобы оформить какие-то документы, и осталась у них дома на ночь.

Мама была уверена,что Коля ушел домой и лег спать. Он был послушным мальчиком, хорошо учился, работал дома и в огороде и редко расстраивал родителей. Ему тогда было лет десять. Но домой он не пошел.

Вместе с Ленькой – задиристым соседским мальчишкой – они взяли удочки и фонари и пошли в свой тайный шалаш в трех километрах от дома на ночную рыбалку. Шалаш находился в ивах. Позади было болотце, рядом – озеро, а поодаль – холмы и прекрасное зеленое дерево, устремившееся к небу. Справа сверкал темный и освежающий изгиб реки.

Это место мальчишки нашли случайно и решили обосноваться здесь. На берегу под кустом у них был вырыт погреб – глубокая яма, в которой стояла кастрюля с холодной водой. Во время ночных побегов они ловили рыбу, а улов складывали в это место. Днем возвращались туда и жарили рыбу на украденных у родителей шампурах и пекли на углях картошку.

Чтобы скрыть погреб, Ленька и Коля закрывали его сверху досками и заваливали травой, а потом обедали, присев на пригнувшиеся к земле ветки. Когда-то в эту иву ударила молния и рассекла ствол до середины на две части. Он развалился, потому ветви тянулись вниз, образуя удобные места для сидения. Верхняя часть ивы была своеобразной вышкой, откуда был виден луг. Колька часто забирался туда и, словно впадая в транс, долго молча наблюдал за тихими колебаниями высокого дерева вдалеке, чем сильно раздражал более активного и подвижного Леньку. Как-то он залез на дерево, скинул Кольку вниз, завязалась драка, но закончилась также быстро, как началась. Потом Ленька еще долго бухтел, что уже насобирал веток на костер и организовал обед, пока эта рохля прохлаждалась на дереве.

Это было не так. Колька был ему хорошим другом и сам многое натаскал для шалаша из дома, но все же был совсем другим, и уже тогда было видно, что жизнь у них будет разная.

В рассеченном стволе жила семья ужей. Когда они линяли, на коре оставалась прозрачная ажурная шкура. Иногда ребята видели следы бобров – они подгрызали корни ивы, оставляя после себя опилки и экскременты. Озеро было черным и в конце августа покрывалось ряской. Вокруг него росла дикая мята. Коля рвал ее, растирал в руках, а потом нюхал свои ладони и пальцы, наслаждаясь ее ароматом.

В этот вечер прийти в шалаш удалось пораньше. Мама так была увлечена новостями, что без вопросов отпустила Колю. А Ленькины родители не слишком им интересовались. Этим летом у него родился больной братик с большой головой и его мать все дни выхаживала его.

Мальчишки наловили красноперок и пожарили их на костре с картошкой.

– Кем будешь, когда большим станешь? – спросил Коля Леньку.

Они оба лежали на траве у реки, подложив руки под голову и рассматривали звезды. Земля еще хранила в себе зной уходящего дня.

– Не знаю, может на тракторе буду работать, как батя. А ты?

– Может в оркестр пойду или в хор. Буду ездить с гастролями за границу.

– Тогда я летчиком буду, понял?

На лугу было тихо, как никогда. Эта тишина исходила от величия земли и неба. Бесчисленные звезды в нем вели в глубину мироздания, туда, куда уходит душа человека. Совсем ненадолго, пока он жив – лишь в редкие минуты. Но в час, когда приходит время – отправляется туда навсегда.

***

Тетя Таня взяла Берестова за руку и отвела в маленькую комнату за печкой. Там стояла металлическая кровать с круглыми блестящими шарами на спинке. Она взбила руками накрахмаленные подушки – Берестова тронули эти приготовления к его приезду. Он слегка отодвинул рукой кружевную занавеску. Вдали виднелся лес, а над – ним полная луна.

– Ты, сынок, утром вставай, когда хочешь. Я завтра – не так рано. Устала. Работала в огороде. Как проснешься, поешь, если нужна буду, не стесняйся.