Диверсант

— Вы понимаете, Робер, — горячился он, — ведь для того меня и вызвали, чтобы решить эту проблему!

Я немедленно припомнил римлян, что каждый вечер строили лагерь для ночлега, и Гельмут тут же скривился.

— Не читайте летописей, мой друг, многое там высосано из пальца! — как бы подчеркивая свою мысль Вайс хлопнул ладонью по столу, и объявившийся слуга тут же забрал пустые кружки, оставив взамен две пинты эля. Мы незамедлительно вооружились новыми кружками, и тут Гельмут заявил:

— Я проверил те истории на практике!

Я поперхнулся пивом, во все глаза уставясь на собеседника. Было чему изумиться. Даже в мое время, в двадцать первом веке серьезные вроде бы ученые истово верили всему, что написана в летописях. А вот Гельмут — настоящий ученый, раз проверяет теорию практикой.

— Расскажите, прошу.

— Взял я пару сотен человек, и попробовали мы на хорошем грунте построить точное подобие укрепленного римского лагеря, кои те якобы воздвигали каждый вечер вокруг стана.

— И что получилось?

— Глупость это и сплошные сказки, — ответил Гельмут с некоторой грустью. — Совершенно нереально выполнить подобный объем работ в указанное время. Работай они неделю, тогда, быть может уложились бы. Но каждый вечер перед сном…

— И что же вы решили?

— Я строю перевозную крепость! — объявил Вайс с торжеством. — По окончании строительства мы пометим каждое бревно, затем аккуратно разберем ее и погрузим на корабли. А по прибытии тут же вновь ее соберем. Раз-два, и как по волшебству на месте высадки возникнет крепость. Остается лишь повалить вокруг деревья, да выкопать какой-никакой ров, но даже и это может немного подождать! Главное — войско практически сразу будет под надежной защитой.

— Это как у Вильгельма Завоевателя? — наморщил я лоб. — Что-то такое в памяти мелькает.

Ученый глянул с уважением:

— А вы образованный человек, об этом мало уже кто помнит. Герцог и в самом деле прекрасно подготовился к войне, чего никак не скажешь о Гарольде, тогдашнем властителе Британии. Но у Бастарда было нечто простенькое, я же сооружаю настоящую твердыню. С воротами, башнями, опускающимся мостом. Найдется в ней место и для пушек. Уверяю что врага, посмевшего атаковать мою крепость ждет много неприятных сюрпризов!

Мы снова выпили за грядущие успехи ордена. Только глупец стал бы выведывать у мастера где планируется высадка, а потому я аккуратно свернул разговор на баб. Расстались мы полностью довольные друг другом. Я пообещал непременно навестить дом Гельмута, даже и день наметили — в ближайшее воскресенье, но не вышло. Этой же ночью кое-что произошло.

Нас подняли перед рассветом — небывалое дело. Пока мы, протяжно зевая и хрипло переругиваясь, выстроились на плацу перед казармой, небо на востоке начало светлеть. Утренний туман, влажный и холодный, вытягивал остатки тепла. Тоскливо кричали чайки, по ногам тянуло холодом.

Мы недоуменно переглядывались, понимая, что случись что-то серьезное, нас не стали бы мариновать без толку, а сразу же кинули на защиту стен, или к воротам замка. Сержанты тоже не знали, что происходит, а у лейтенанта де Монте и капитана де Гресси спрашивать никто не рискнул. Те стояли с непроницаемыми лицами, время от времени обмениваясь короткими репликами.

Сколько я не прислушивался, признаков вражеского нападения обнаружить не смог. Не было ни криков, ни лязга оружия, ни ржания коней и рева волов, что с усилием подтягивают тяжеленные пушки к нашей крепости… в чем же дело? И в городе все было спокойно. Пустые улицы медленно наполнялись людьми, те двигались сонно, без суеты.

В пятнадцатом веке люди встают с рассветом, ложатся с закатом. Факела, свечи и масляные лампы дают совсем немного света, и по вечерам тут особенно не засиживаются. Пока не появится электрическое освещение люди так и будут спать по десять часов в сутки, лодыри эдакие.

Мы шушукались все сильнее, вслух высказывались самые дикие предположения. Кто-то даже объявил, будто французы высадили десант и осадили Лондон, и теперь нас бросят на помощь малолетнему королю. В пользу последнего предположения говорила некоторая суета в порту, где спешно готовили к выходу два корабля.

Матросы носились по палубам как оглашенные, и то и дело до нас доносилась затейливая ругань боцманов. Те словно соревновались, чей запас бранных слов богаче. По происшествии получаса гордые обладатели дудок все еще шли ноздря в ноздрю, мы же внимали мастерам слова с тихим благоговением.

Подлетевший воин что-то шепнул капитану, тот кивнул лейтенанту и оба быстрым шагом удалились. Строй на мгновение притих, затем все оживленно зашушукались. Я оглянулся на Стефана, тот пожал плечами, и тут же истошно взревели трубы. Сержанты, встрепенувшись, принялись наводить порядок, выравнивая строй. Прозвучала отрывистая команда и мы замерли не дыша.

— Вольно, — скрипнул знакомый голос, скосив глаза я увидел брата Абеляра.