Диверсант

Никола присел прямо в гарь и тоже покрылся зеленоватой дымкой – явно запустил какое-то серьезное исцеление. Видно, мы тоже крепко его отмутузили. Смотрит мрачно и задумчиво. Наконец, не выдерживает.

– Колдуны… а вы можете и моих ребят поднять? И уберите уже контроль. Не будет драки, поговорить надо… на чистую голову.

– А твои ребята снова нас рубить будут? – откликается Говарс.

– Своим ребятам я сам мозги теперь вставлю. Слово у меня есть.

– Что же, давай посмотрим – Говарс оторвался от регенерирующего великана и обошел поле боя.

– Только одного можно поднять. И… двух-трех коней, пожалуй. Остальные – всмятку.

– Сделаешь?

– Человека сейчас подниму. Остальные – по откату.

Говарс и Никола вместе подошли к проколотому копьем дружиннику. Через секунду над ним вспыхнул красный системный ник, еще через три секунды (Говарс уже был с саблей в руке) он сменился на оливковый. Еще через минуту бодрый витязь поднялся на ноги.

Вырезуб, дружинник, игрок. Ранг С35.

– Благодарствую, други! Или… кто же вы?

– А вот об этом давайте поговорим – богатырь Никола снова присел. Он был на две головы выше нас и весом, наверное, килограмм триста – под стать среднему огру. – Скажите для начала – откуда у вас оружие Бога нашего? Я ведь приметил его на днях – во вражьих руках оно было…

– Так сегодня и отбили у призрачных всадников. Точнее – у хана их. Не заметили – к северу отсюда битва у нас была? К вам еще оттуда призраки скакали.

– Ага… Так это вы войско казанского хана размолотили? А мы-то не решились с ними стакнуться – силенок маловато против целой полусотни призраков выступать, да еще с богом во главе. Ну, за вас вон тоже бог сражается… Выходит, союзники мы в этой войне… Но что вообще происходит-то?

– Расскажи сам, что знаешь. Будет яснее, с какого места объяснять.

– Добро. Мы из дружины князя Всеволода, дозор пограничный. Тут с половцами нелады вышли… в общем, выехали двумя десятками ратных в степь поглубже, обстановку глянуть. И в засаду попали.

– Порубили вас?

– Ну, на меня в открытый бой уже давно никто не выскакивал. Ловчую яму нам устроили, в болотце в одном – ну я и пропустил это дело в сумерках, ухнул вместе с конем, да на колья. А ребят наверху да… победили. Да так нас в этой яме и засыпали, даже не раздев толком. Торопились они, боялись чего-то… То уже неважно. Смерть пришла.

– А потом пришел Тенгри?

– Точно. Поднялись мы вдруг один за другим, видим – призраками мы стали прозрачными, и кони наши поднялись, хоть их и в яме с нами не было… И висит перед нами в воздухе призрачный же дракон, которому степняки иные поклонялись. Я вас, говорит, из могилы поднял, но ни мира, ни покоя вам не будет, и имя вам – сокрушители. Русь, говорит, вашу совсем другие люди захватили – убивайте их всех, и властвуйте здесь под моей рукой. И в груди горит, и понимаешь, что не можешь ни есть, ни пить, ни любить, и можешь только одно – убивать. И дракон исчез, а мы стали убивать.

– Но вы перестали быть призраками?

– Да. Убивать мы бросались кого увидим, и немало народу разного посекли, но и других призраков стали встречать – степняков, которые соперники наши по прошлой жизни. Оказалось, что и их бить можно. Как разбираться стали – вышло, что вместе с оживлением колдунским и сил у нас прибавилось, и оружие кое-какое волшебным стало, и умения нам достались новые. Я вот честный бой вызывать умею – чтобы без всякого колдовства… Вырезуб глазами окрестных птиц может все вокруг осматривать. А вот Ермолай, десятник мой – он мог призраку тело родное вернуть, навсегда. Мы, с его помощью, все обратно в людей оборотились – думали, и проклятие драконово может иссякнуть… но нет, не обошлось. С тех пор с половцами призрачными воевать тяжело стало – их только призрачное оружие и берет, а таких клинка только два у нас… Большая часть оружия вместе с нами плоть обрела – и бесполезна против призраков стала. Так что больше половины ребят я второй раз в боях потерял… кто пониже рангом – все полегли.

– А сколько лет вы мертвыми пролежали, знаешь?

– Нет, дракон не сказал, а больше нам говорить было и не с кем – деревенские разбегались только, а мы себя и сдержать не могли. Вижу, что наш это мир, и реки наши узнал, и некоторые города на своем месте – а только дома совсем иные, и лес совсем в других местах, и поля иначе выглядят. Думаю, тут не лет, а поколений изрядно сменилось. Так ведь?

– Князь Всеволод, говоришь? Большое Гнездо?

– Да, так его и называли, за многочадие.

– Ну, лет прошло под тысячу. Эти люди вокруг – наши, русские. Только живут они совсем иначе…

– Они? А вы – не они? Колдуны заморские? Почему за вас эти чудища страшные бьются?

– Я бы Вас попросила… полегче – интеллигентно заметила заинтересованная гидра. – Мы, может, и чудища для некоторых, но происходим из вполне уважаемых народов.