Дюна. В Нейросети

— Тарантино, наверное, очень щепетилен… — переключилась я на фильм.

— Он гребанный гений, — усмехнулся Иэн. — У него собственный стиль. Действие фильмов развивается не в хронологическом порядке. Такой подход позволяет заинтриговать зрителя и показать линейную историю с разных ракурсов. К тому же, кульминационные сцены выдаются ровно в нужные моменты, не следуя прямой хронологии событий.

— Мне кажется, он так же любит киноискусство, как и ты… — тихо произнесла я, делая свои выводы о гениальном режиссере. — Мне кажется, вы в чем-то похожи.

Иэн усмехнулся, качая головой.

— С тобой нужно быть осторожным.

— Почему? — удивилась я.

— Тарантино трепетно относится к кино. Он убежден, что съемка на цифровые камеры не передает того эффекта, который есть у пленки, — вместо ответа произнес он. — Он не любит мобильники на съёмочной площадке. До сих пор пишет сценарии от руки. Его называют “Чек-пойнтом Чарли”…

Я настолько увлеченно слушала ремарки Сомерса, настолько воодушевленно погрузилась в “Криминальное чтиво”, которое сама бы никогда в жизни не посмотрела, что не заметила, как прошли два с половиной часа.

Уже позже, когда Иэн вез меня домой, и мы проезжали район Голливуда, я бросала взгляд на ночной город и ловила себя на мысли, что после этой экскурсии уже совсем по-другому смотрела на Лос-Анджелес и его обитателей.

Сомерс, как и обещал в первую нашу встречу, показывал мне свой Голливуд, и он был прекрасен. Я не увидела ни дорогостоящих вилл, ни богатой жизни — лишь киноискусство в чистом его виде. Я увидела Голливуд и глазами зеленоглазого мальчишки, который приехал покорять киноиндустрию, и уже состоявшегося профессионала. Иэн Сомерс был напористым, временами наглым, но он точно знал, чего хочет от этой жизни. От себя. Он направил свой талант в русло правильной цели и именно поэтому добился успеха.

Вдалеке показались очертания моего дома, и я, понимая, что мое путешествие подошло к концу, повернула голову к Иэну.

— Спасибо за твой Голливуд, — тихо произнесла я. — Он настоящий. И я тоже в него влюбилась. Теперь я точно понимаю слова Уорхола.

— Не за что, Веснушка, — улыбнулся он и, припарковавшись недалеко от моего дома, внезапно спросил: — Ну что, целоваться будем на прощанье?

— Нет, — усмехнулась я.

— Ну, мое дело предложить, — усмехнулся он и вышел из машины, видимо, желая меня проводить до дома.

Я хотела сказать, что и сама справлюсь, но Иэн уже открыл дверь с моей стороны и протянул мне руку.

Мы подошли к двери моей парадной, я улыбнулась, уже желая попрощаться, когда внезапно Сомерс произнес:

— Мне понравилась твоя сегодняшняя фотосессия. Ты была там очень естественной. Как сейчас.

— Какая фотосессия? — не поняла я.

— В ванной. С цветочной короной на голове.

— Ты что, там был?! — я все еще ничего не понимала.

— Ну да, — совершенно спокойно ответил он.

До меня начало доходить, что он меня видел в ванной полуголой, и меня захлестнули негодование, злость и смущение одновременно.

— Как ты вообще туда проник?! На площадке все строго! Туда посторонних не пускают!

— Пусть это останется тайной, — усмехнулся он.

— Это неправильно и некрасиво… — ответила я, огорчаясь, что такой приятный вечер был испорчен поведением Сомерса.

— Да расслабься ты. Я тебя не фотографировал и не мастурбировал на твою обнаженку, — ответил он, пожимая плечами. — Я что, голую натуру не видел. Сам снимался с голым задом. Относись к этому проще.

Я вздохнула и посмотрела на него. Его лицо было спокойным, и мне стало понятно, что его действия не были продиктованы чем-то непристойным. Не видела я Иэна Сомерса извращенцем, подсматривающим за голыми девушками, или влюблённым романтиком.

— Тогда зачем ты пошел?

— Ну, во-первых, я не знал, что именно сегодня у тебя сцены в ванне, — иронично улыбнулся он.

— А во-вторых? — нетерпеливо спросила я, желая докопаться до истины.

— Хотел на тебя посмотреть в работе, — пожал он плечами.

Его слова казались правдивыми. Иэн виделся мне состоявшимся мужчиной, и в женском внимании у него точно недостатка не было. Если он хотел, он мог обаять и кактус так, что тот начал бы пышно цвести.

— Видимо, ты оценил меня в работе, иначе бы не дал мне номер агента…

— Да, — ответил он, а я, вспоминая сегодняшние съемки, усмехнулась.

— То-то мне последний час казалось, что за мной кто-то наблюдает. Думала, у меня паранойя. И кто-то меня фотографирует с целью потом выдать это за порно.

— Голой грудью уже никого не удивишь. Монтаж вычисляется на раз. Так что успокойся.

— Ты это моей маме скажи, — покачала я головой, вспоминая ее истерику.

— Тут либо идти на поводу чужого мнения, либо идти своей дорогой, — пожал он плечами.

— Ты прав… — ответила я, а он внезапно уперся руками в дверь, беря меня в кольцо рук, как в нашу первую встречу.

Я хотела отстраниться, но неожиданно мне в глаза ударила вспышка света. За ней еще и еще. И где-то послышался голос:

— Иэн, это твоя девушка? Ты давно с ней встречаешься? Она очень красивая! Ваш разговор посление пять минут казался напряженым. Вы поссорились, а потом помирились?