Дюна: Пауль

— Мальчик болен редкой болезнью, от которой тает на глазах. Его мать страдала тем же. Бедная моя Цилла. Она прожила год после появления Вольфрама на свет, но родовые муки взяли свою тяжкую дань.

Лицо Моритани выражало сейчас глубокую печаль. Смены настроения виконта были такими же явными, как изменения погоды на Арракисе. Рессер подвел больного ребенка к столу и усадил его на кресло, соседнее с креслом Моритани. Виконт ласково сжал тонкую бледную ручку ребенка, а потом обернулся к барону.

— Единственная отрада Вольфрама — семута. Только вызванный ею глубокий транс, да еще музыка, облегчают мучительную боль. Это все, что я могу сделать ради облегчения его участи. Существует, разумеется, и лечение — эзойт-поай, как называют это лекарство на Эказе. — Тон, которым говорил Моритани, стал резким и злобным. — В законе об эмбарго, подписанном эрцгерцогом Эказа, преднамеренно сказано, что ни одна капля этого лекарства не должна быть вывезена с планеты. И это несмотря на то, что во всей империи в нем нуждаются всего несколько человек. — Виконт с такой силой сжал кулак, что едва не смял серебряный кубок. — Он делает это только для того, чтобы отомстить мне.

«Ты забыл рассказать о ковровых бомбардировках, от которых погибли его старшая дочь и его брат, если, конечно, мне не изменяет память». Но барон не стал произносить эту мысль вслух. Вместо этого он сказал другое:

— Да, неприятная ситуация, и вы не смогли купить лекарство даже на черном рынке?

— Ни единого микрограмма. Даже поставки семуты ограничены так, что я вынужден платить за нее умопомрачительную цену. Эрцгерцог знает, что мне нужно, и пытается ужалить меня при любой возможности! И все это из чистого духа противоречия! — Виконт побагровел от гнева, но настроение его было переменчиво. Буквально в следующее мгновение в глазах его было лишь выражение безмятежной любви. — Но что делать? У меня нет выбора, будь они все прокляты. Мне приходится давать моему сыну все, чтобы облегчить его страдания.

Барон чувствовал, что грумманский правитель хочет заключить какую-то сделку с Домом Харконненов. Почуяв реальную возможность получить выгоду, барон сказал:

— У меня есть кое-какие знакомые. У них есть выходы на черный рынок, виконт, и к тому же эказский эрцгерцог — мой старый недруг. Он союзник Дома Атрейдесов.

Моритани помог своему вялому сыну съесть аппетитный сандвич. Еда живительно подействовала на мальчика, в его глазах вспыхнул живой огонек.

— Вы заметили, что здесь нет ни герцога Лето Атрейдеса, ни эрцгерцога Арманда Эказа? Мои шпионы докладывают, что Лето отправился на Эказ для каких-то тайных переговоров со своим союзником. Мне думается, они плетут заговор против нас.

— На свадьбе отсутствуют многие аристократы, — заметил барон. — Не один я устал от этих матримониальных игрищ императора. Все его свадьбы до безобразия похожи друг на друга.

— Но, в отличие от других, эта свадьба дает мне возможность пригласить вас на Грумман. Будьте моим почетным гостем. У нас много общего. Кто знает, не удастся ли нам сообща добиться наших целей.

Барон с любопытством, смешанным с тревогой, принялся внимательно рассматривать собеседника.

— Да, можно поискать какие-нибудь возможности. Да-да, мой визит на Грумман может оказаться интересным и взаимовыгодным. Мои люди займутся приготовлениями.

~ ~ ~

Грумманский Дом Моритани подвергся опале за бесчестное нападение на школу мастеров меча Гиназа. Виконт Моритани был признан агрессором и заплатил большие репарации, но император Шаддам, ведя свою закулисную политическую игру, простил виконта, сочтя дело не стоящим внимания. Тем не менее Гиназу был причинен значительный ущерб. Можно восстановить структуру управления, восстановить разрушенное, набрать новых инструкторов и открыть новые тренировочные центры, но непоправимо главное: мастера меча, эти неустрашимые и наводящие страх воины, были биты. Такое невозможно стереть из памяти.

Экономический анализ КООАМ

Падение Дома Гиназа

Когда фрегат Атрейдсов покинул грузовой отсек лайнера Гильдии, Дункан Айдахо повел его к пятнистой поверхности Эказа. Небо было затянуто облаками, материки являли собой огромные массивы, окрашенные в разные оттенки зеленого. Пауль рассмотрел многочисленные моря, но все они были все же меньше, чем безбрежные океаны Каладана.