Дюна: орден сестер

Ваддиз поклонился и торопливо вышел.

Как ни смешно, стоило врачу выйти, и император почувствовал себя лучше.

– Ваше величество, – сказала Доротея, – мои сестры и я благодарны вам за возможности, которые вы открыли перед нами, пригласив сюда. Я добровольно предлагаю свои услуги, так как умею отличать правду от лжи. Сир, если вы позволите мне стоять у трона во время императорских аудиенций, я докажу вам свою полезность.

– А могу ли я вам доверять? Вот в чем вопрос, Доротея. Я хочу доверять вам, как хочу доверять своим врачам. Но творится дурное, и это мешает мне.

Доротея бестрепетно смотрела на него.

– Позвольте мне продемонстрировать мои способности, сир, и обещаю, вы не будете разочарованы.

Вмешался Родерик.

– Возможно, император будет приглашать вас в особых случаях. Вас известят, когда вы понадобитесь.

Доротея разочарованно поклонилась и вышла. Император Сальвадор откинулся на спинку трона. Впереди был целый день, предстояло принять много решений, и он мечтал, как вечером придет не к наложнице, а к императрице – с особой целью.

Да, решил Сальвадор, пора обзавестись собственными детьми. Вопреки утверждениям Ракеллы и ордена сестер и их чудовищному предсказанию.

Вечером, высидев, как обычно, рядом с императрицей Табриной ужин, император почувствовал, что жизнь возвращается в обычную колею… хотя это не означало, что она улучшается.

Глядя через стол, он видел Родерика и его жену, видел детей брата, которые делились друг с другом десертом. Хадита взяла небольшое печенье, откусила и протянула дочери. Родерик смеялся какой-то шутке своих мальчиков, потом наклонился и поцеловал жену в щеку.

Сальвадор страстно желал того, что было у его младшего брата. Он император, владыка империи! Тысяч и тысяч планет! Почему у него не может быть счастливой семейной жизни? Почему это так трудно? Он с надеждой коснулся руки Табрины.

Она посмотрела на него так, словно он измазал ей руку экскрементами.

– Не трогай меня! – прошипела она.

Он обиженно отдернул руку. И шепотом возразил:

– Ты моя императрица! Почему ты так со мной обращаешься?

– Мы сотни раз говорили об этом! Я гораздо теплее отнеслась бы к тебе, если бы ты дал мне титул и пост в правительстве. Много лет я наблюдала за работой отца в промышленности. Я сидела в его кабинете, училась у него. Я многое знаю и умею и была бы гораздо лучшим министром торговли, чем тот болван, которого ты держишь четыре года.

– Ты смеешь шантажировать меня?

– Какой шантаж? – Табрина выгнула брови. – Я делаю только то, что с незапамятных времен делали женщины. Ты ждешь, что я буду падать перед тобой в обморок, хотя ты обращаешься со мной, как с домашним животным. Я прошу поручить мне разумные обязанности, а ты отказываешь. Обижена я, а не ты.

– Но мне нужен законный наследник. Империя нуждается в наследнике.

– А я хочу стать министром торговли. – Она положила руку на грудь. – Решение кажется вполне очевидным.

– Итак… если я дам тебе эту должность, ты выносишь моего ребенка?

– Дай мне должность и обязанности. Тогда да, я приглашу тебя в свою спальню – по особому расписанию. Но не я решаю, забеременею я или нет.

Сальвадор сощурился.

– Но ты не будешь пытаться предотвратить беременность?

– Не буду. – Лицо Табрины на мгновение смягчилось. – Думаю, новые обстоятельства тебе понравятся, ведь я буду довольна своим новым положением. Только не ожидай от меня любви.

– Нет, я не ожидаю, – сказал Сальвадор и снова посмотрел на счастливую пару – Родерика и Хадиту.

Доротея вложила в мягкую, смазанную кремом руку новой наложницы флакон.

– Это крем, применить его легко. Император Сальвадор ничего не заметит, если ты сделаешь так, что его мысли будут заняты чем-то другим.

Ангелина напряженно улыбнулась.

– Но, Преподобная Мать, вы уверены, что он не почувствует? Не узнает?

– Мы составляли крем очень тщательно. Одного применения достаточно, чтобы сделать императора бесплодным. Он не заметит никаких изменений, очень долго вообще ничего не заподозрит. И вреда это ему не причинит.

Поразительно красивая девушка поклонилась.

– Я тревожусь не о себе, а об ордене сестер.

– Сделав это один раз, ты обеспечишь наше будущее.

Доротея вышла из покоев наложниц и пошла по темному коридору.

Несмотря на спор с Преподобной Матерью Ракеллой, Доротея сама изучила генеалогические записи. Хотя компьютеры изначально представляли зло, она не могла отрицать точности их работы. И чувствовала свою ответственность за то, чтобы помешать появиться самому ужасному тирану в истории человечества.

Каждый оплакивает потерю товарища по-своему. Но каким бы красочным ни был панегирик, мертвый остается мертвым.

Высказывание Зенсунни

Вернувшись к погодной станции и машине, оставленной близнецами, Вори долго стоял у тела Гриффина Харконнена. Смерть молодого человека была совершенно бесполезной и так же разрывала сердце, как смерть Ишанти.