Дюна: орден сестер

Историки и ученые смотрят в противоположные стороны: одни в прошлое, другие в будущее. Однако мудрые ученые прислушиваются к историкам и думают о прошлом, чтобы создать приемлемое будущее.

Птолемей. Денали. Записная книжка

Когда Птолемей узнал о бойне на Тонарисе, эта новость лишь усугубила его кошмары, связанные с разрушением лаборатории, убийством коллеги и фанатичным отказом Манфорда от дара – новых ног. Из-за батлерианцев суеверия, невежество и насилие становились в обществе нормой. Разумные люди уже начинали таиться, прогресс – замедляться, и человечество погружалось в пучину нового Средневековья.

За все это Птолемей ненавидел Манфорда Торондо так, как никогда и никого.

Большую часть жизни Птолемей был мирным, безобидным человеком, преследовал собственные интересы и не обращал внимания на политические распри. Крестовый поход Серены Батлер против мыслящих машин окончился за несколько десятилетий до его рождения, но неутихающая батлерианская паранойя служила интересам Манфорда. Технологии были врагом воображаемым, но Манфорд использовал его, чтобы собрать приверженцев и создать собственную структуру власти.

Недавняя зачистка биологических лабораторий на Тлейлаксе была всего-навсего проявлением желания батлерианцев уничтожить всю науку; нападение на Тонарис говорило об эскалации их стремления к насилию. А недавнее голосование в Зале ландсраада стало открытым вызовом разумным людям. Вместо того чтобы сделать радикальных батлерианцев маргиналами, не подпуская их к законной власти, резолюция ландсраада обеспечила Манфорду Торондо политическое положение и поддержку всей империи. Его экстремизм становится государственной политикой.

Наблюдая, как рушится вокруг него цивилизация, Птолемей чувствовал тошноту. Этого нельзя было терпеть. Разумные люди обязаны дать отпор.

В умоляющем послании директор Венпорт призвал всех исследователей на Денали приложить еще большие усилия к защите от коварного нападения Манфорда. Это обращение наполнило ученых новой энергией.

Птолемей решил, что пора сделать новый шаг. Он попросил встречи с администратором Ноффе в лаборатории изучения мозга, где стены были уставлены булькающими баками. В питательной жидкости плавал увеличенный мозг неудавшихся навигаторов, отрезанный от поступления чувственных сигналов, но живой. Птолемей часами стоял перед этими лишенными тела мозгами, думая, какие мысли могут сейчас возникать в серой материи.

Теперь он повернулся к Ноффе (администратор казался усталым – на него страшно давили обстоятельства) и сказал:

– У нас есть новая возможность, администратор. Для отражения чрезвычайной угрозы нужны чрезвычайные действия.

– Я всегда спешу выслушать ваши соображения, Птолемей.

Ноффе часто был рассеян и словно бы чем-то занят, и это позволяло Птолемею без его ведома выполнять серьезную работу.

– Это не просто соображения. Я знаю, вы не меньше меня ненавидите батлерианцев. Все исследователи на Денали пострадали от них, и не сомневаюсь, что Джозеф Венпорт одобрит мое предложение. Нет, он будет аплодировать ему. Оно все изменит.

Администратор вопросительно посмотрел на него.

В последний раз взглянув на ряды баков с увеличенным мозгом, Птолемей развернулся.

– Идите за мной.

Он провел администратора-тлейлакса в воздухонепроницаемый ангар, где яркие шары освещали три отремонтированных и полностью функционирующих ходячих кимека; один взгляд на эти грозные машины внушал Птолемею интуитивный страх.

На лице Ноффе отражалась целая гамма чувств, от страха до восторга.

– Три целых ходячих! – Он подошел ближе, нервно, полный страха и благоговения. – Я знал, что вы работаете над старыми артефактами, но…

– Я нашел их сотни. Изучил их и понял – мы не должны относиться к старой, потерпевшей поражение технологии как стервятники. Мы можем построить новых ходячих, это будут более совершенные машины, с прочной броней и мощным оружием. Думаете, прежние кимеки были страшными? Подождите, пока не увидите новые!

Ноффе продолжал смотреть, потом очень тихо, явно страшась получить ответ, спросил:

– Зачем?

– Я изучил записи времен титанов – оригинальные источники, воспоминания генерала Агамемнона, а до него – манифест Тлалока. В предшествующий им период человечество одрябло, пришло к застою. Титаны были честолюбивы, но в определенном смысле ими двигали альтруистические побуждения, хотя их агрессивность привела к падению.

Он отвернулся от могучих ходячих и улыбнулся Ноффе.

– У нас получится лучше. Используя увеличенный мозг из экспериментальной лаборатории и усовершенствованные технологии, мы создадим новых кимеков – более сильных, более разумных и легче приспосабливающихся, чем раньше.