Дюна: Дом Атрейдесов

– У нас мало времени, дети, – сказал Доминик, вытирая пот с бровей и утомленных потных бицепсов. – Настало время принятия отчаянных решений.

Его выбритый череп был покрыт чьей-то кровью; друга или врага? – подумалось Лето. С лацкана свисал разорванный геральдический завиток.

– Сейчас не время называть нас детьми, – сказала Кайлея, выказав неожиданную силу духа. – Мы все часть этой битвы.

Ромбур выпрямился. Как это ни странно, но даже на фоне своего могучего отца он выглядел сейчас по-королевски, а не униженным и полноватым подростком.

– И мы готовы помочь тебе отвоевать Икс. Вернии – это наш город, и мы должны взять его назад.

– Нет, вы все трое останетесь здесь. – Доминик поднял свою мощную руку, заставив Ромбура прекратить возражения. – Первое и самое главное – это сохранить наследников. Я не буду слушать никакие возражения по этому поводу. Каждое мгновение спора отнимает у меня время, отдаляет меня от моего народа, а ему сейчас жизненно необходимо мое руководство.

– Вы, мальчики, слишком молоды, чтобы сражаться, – сказала Шандо, ее точеное лицо было сейчас жестким и несокрушимым. – Вы – будущее ваших уважаемых Домов. Вы оба.

Доминик выступил вперед и впервые посмотрел в глаза Лето, словно только теперь он разглядел в юном Атрейдесе мужчину.

– Лето, твой отец никогда не простил бы меня, если бы с его сыном что-то случилось. Мы уже послали сообщение старому герцогу, известив его о происходящем. В ответ он сообщил, что окажет ограниченную помощь и вышлет спасательную экспедицию, чтобы принять тебя, Ромбура и Кайлею на Каладане. Моим детям будет предоставлено безопасное убежище.

Доминик положил свои мускулистые руки на плечи своих детей, детей, которые в эти мгновения перестали быть младенцами.

– Герцог Атрейдес защитит вас, предоставив вам убежище. Это все, что он сейчас может сделать.

– Это же смешно, – воскликнул Лето, глаза его сверкнули. – Вы тоже должны получить убежище в Доме Атрейдесов, милорд. Мой отец никогда не откажет вам в нем.

Доминик мимолетно улыбнулся.

– Нет сомнения, что Пауль поступит именно так, как ты говоришь, но я не могу принять этого, потому что в таком случае мои дети будут обречены.

Ромбур с тревогой посмотрел на сестру. Леди Шандо кивнула и продолжила; она и ее муж уже обсудили различные возможности:

– Ромбур, живя в изгнании на Каладане, вы будете в полной безопасности, потому что никому не будете нужны. Я подозреваю, что этот кровавый бунт был затеян не без имперского влияния и поддержки и что теперь вся мозаика сложилась в ясную картину.

Ромбур и Кайлея недоверчиво переглянулись, потом посмотрели на Лето.

– Имперской поддержки?

– Я не знаю, зачем императору понадобился Икс, – сказал Доминик, – но гнев императора направлен против меня и вашей матери. Если я отправлюсь вместе с вами ко двору Атрейдесов, то охотники явятся за всеми нами. Они найдут формальный предлог напасть на Каладан. Нет, я и ваша мать должны найти способ отвести от вас эту угрозу.

Ромбур стоял исполненный негодования. Его бледные щеки вспыхнули.

– Мы можем продержаться здесь очень долго, отец. Я не хочу покидать тебя.

– Дело сделано, сынок. Обо всем уже договорились. Никто, кроме Атрейдесов, не придет к нам на помощь, никто не спасет нас – ни имперские сардаукары, ни войска Ландсраада. Никто не вытеснит отсюда тлейлаксов. Субоиды – всего лишь пешки в их руках. Мы послали призыв о помощи всем Великим Домам и Ландсрааду, но никто не сдвинулся с места. Кто-то обошел нас…

Стоя рядом с мужем, леди Шандо хранила гордую осанку, несмотря на боль и растрепанную одежду. Она была и осталась леди Великого Дома, она была и наложницей императора, но прежде того она была низкорожденной. Шандо могла быть счастливой и без иксианских регалий.

– Но что будет с вами? – спросил Лето, поскольку ни Ромбур, ни Кайлея не осмелились спросить об этом родителей.

– Дом Верниусов станет… отступником, ренегатом. – Леди Шандо колебалась лишь мгновение, прежде чем произнести это страшное слово.

– Ад Вермиллиона! – сказал наконец Ромбур. У его сестры перехватило дыхание, и она лишилась дара речи.

Шандо поцеловала своих детей.

– Мы возьмем с собой то, что нам удастся спасти, а потом Доминик и я расстанемся и уйдем. Может быть, на многие годы. Некоторые, самые верные, последуют за нами, другие попытаются бежать сами, а остальные останутся здесь на милость победителя. Мы начнем новую жизнь, и со временем счастье и богатства вернутся к нам.

Доминик неловко пожал руку Лето, не просто сцепив с ним пальцы, как было принято в Империи, а именно пожал ее по старому земному обычаю. Империя – вся, от императора до Главных Домов – отвернулась от Верниусов. С того момента, как они объявили себя отступниками, их Дом перестал существовать как часть Империи.

Шандо и Кайлея, обнявшись, тихо плакали, а Доминик крепко обнял сына за плечи. Несколько мгновений спустя граф Верниус и его супруга, взяв с собой взвод солдат, отбыли по туннелю, а Ромбур и Кайлея, взявшись за руки, следили по экрану, как навсегда уходят их родители.