Дюна: Дом Атрейдесов

Граф Верниус Иксианский убрал со ступени ногу, как приказал ему канцлер, но продолжал почтительно смотреть в лицо императору. Иксианский гребень — пурпурно-медный свиток ~ украшал ворот парадного мундира. Хотя Дом Коррино был гораздо могущественнее, чем правящее семейство Икса, Доминик вел себя с императором как с ровней, будто их прошлое — история взлетов и падений обоих родов — давало ему право не придерживаться формальностей этикета. Канцлер Хесбан явно не одобрял такие манеры графа.

Несколько десятилетий назад Доминик водил в бой имперские легионы. Было это во время кровопролитных гражданских войн, и с тех пор граф не слишком величал императора. Эльруд тогда собственными руками вверг себя в политический скандал, заключив скоропалительный брак с четвертой женой по имени Хабла. Для сохранения стабильности нескольким вождям Совета Земель пришлось использовать всю свою военную силу. Дом Верниусов, так же как и Дом Атрейдесов, оказался в числе таких вождей.

И вот теперь Доминик, пряча в усах усмешку, дерзкими глазами рассматривает императора. Старый стервятник не заслужил трон великими деяниями или подвигами. Один из родственников Доминика когда-то сказал: «Если ты рожден для власти, то должен доказать это делом или отступить. Делать что-то меньшее просто бессовестно».

Доминика обуревало нетерпение. Он стоял на выложенном полированными плитами полу, едва удерживая желание переминаться с ноги на ногу. Говорили, что эти камни собраны со всей Империи — по одному с каждой планеты. Когда же Эльруд соизволит заговорить? Миллион планет? Невозможно, чтобы здесь был миллион плит, но пусть меня повесят, если я стану их пересчитывать.

Канцлер посмотрел на Доминика с таким выражением, словно всю жизнь питался только кислым молоком. Но Верниуса не проймешь такими дешевыми фокусами, он вполне способен вести самостоятельную игру и не станет вилять хвостом и интересоваться, зачем понадобился он императору. Он продолжал стоять, приветливо улыбаясь старику. Выражение лица Доминика и его ясные глаза говорили о том, что он многое знает о старом императоре — гораздо больше, чем рассказывала о нем Шандо, но подозрения все равно терзали Эльруда словно отравленный нож в ране.

Доминик заметил справа какое-то движение. Граф скосил глаза в ту сторону и увидел женщину, закутанную в черное покрывало. Одна из ведьм Бене Гессерит. Лица женщины не было видно из-под накинутого на голову капюшона. Известные собирательницы тайн, эти ведьмы вечно крутились около спасти, все время наблюдая… все время манипулируя.

— Я не стану спрашивать тебя, Верниус, правда ли это, — заговорил наконец император. — Мои источники не ошибаются, и я знаю, что ты совершил этот ужасный акт. Иксианская технология! Подумать только!

Он сделал такое движение иссохшими губами, словно собирался плюнуть от отвращения. Доминик не стал в ответ закатывать глаза к небу, зная, как обожает Эльруд эффекты мелодраматических жестов.

Доминик продолжал улыбаться, демонстрируя безупречные зубы.

— Мне не известно ни о каких «ужасных актах», сир. Спросите у своей Вещающей Истину, если не верите мне.

Доминик выразительно посмотрел на женщину в черном.

— Семантическая игра. Не строй из себя идиота, Доминик.

Граф, однако, продолжал терпеливо ждать, желая заставить императора выражаться яснее.

Император изобразил на лице ярость, его примеру последовал и канцлер.

— Твои проклятые корабли новой конструкции позволят Гильдии, этому чертовому монополисту, перевозить за каждый полет на шестнадцать процентов больше груза.

Продолжая сдержанно улыбаться, Доминик поклонился.

— На самом деле, милорд, мы можем добиться увеличения на целых восемнадцать процентов. Это существенное усовершенствование по сравнению с прежними моделями. Потребовалось создать не только принципиально новый корпус, но и изменить систему защиты, которая теперь стала легче и занимает меньше места. Отсюда и большая эффективность. В этом заключается суть иксианского нововведения, которое на много столетий сделало могущественным Дом Верниусов.

— Ваши изменения привели к тому, что кораблям Гильдии требуется выполнять меньше рейсов для того, чтобы перевезти равные количества грузов.

— Но это же естественно, сир.

Доминик посмотрел на императора, как на непроходимого тупицу.

— Если увеличить грузоподъемность корабля, то потребуется меньше рейсов для перевозки общего количества груза. Это же простая математика.

— Твое изобретательство создает большие трудности императорскому дому, граф Верниус, — вступил в разговор канцлер Эйкен Хесбан, комкая золотую цепь, как носовой платок. Вислые усы придавали Эйкену сходство с моржом.