Дюна. Битва при Коррине

Чувствуя, как его организм покидает адреналин и присутствие духа – быть может, это был дух Норета? – Истиан обмяк и выпустил из рук разряженный меч, который со звоном упал на плиты мостовой. Утомленные схваткой мышцы противно дрожали. Триг расхаживал из стороны в сторону как тигр в клетке, готовый сразиться со следующим противником.

Они не успели заняться первым парализованным боевым роботом, который продолжал беспомощно вращать головой. На обездвиженного врага набросилась толпа фанатиков-мартиристов. У них на этот случай было свое оружие – дубины, кувалды, ломы. Толпа обратила свою ярость на поверженных врагов, круша и ломая то, что от них осталось. Люди выкрикивали яростные проклятия и долбили огромные остовы железных убийц, стараясь разнести их на мелкие куски.

Сыпались искры, отваливались детали. Передаточные механизмы были разбиты, гель-контурные модули вылетали из гнезд и рассыпались по мостовой. Толпа не остановилась и не прекратила своего буйства до того момента, когда на месте бывших боевых роботов оказались разбросанные куски металла и пластика.

– Мы сможем с пользой употребить этот металл, – бодро заявил военный администратор. – Мартиристы уже начали выполнять программу по использованию металлолома для производства строительных материалов, сельскохозяйственных орудий и плотницкого инструмента. В древних Писаниях тоже содержался призыв перековать мечи на орала.

– Недостаточно победить миньонов всемирного разума, – согласился с ним Нар Триг. – Победа будет слаще, если мы заставим их служить себе.

– Как Хирокса, – подчеркнул Истиан. Но друг в ответ промолчал.

Я представлял себя на месте Омниуса, и мне виделись те далеко идущие решения, какие я мог бы принимать на его месте.

Эразм. Диалоги

Вопреки обещаниям Рекура Вана, новая версия Серены Батлер оказалась сплошным разочарованием. Еще одна ошибка.

Эразм тем не менее продолжал надеяться, что неудачи с созданием Серены не являются неисправимыми. Используя сохранившиеся клетки Серены, которые он привез в машинный мир после бегства из Лиги и рассчитывал использовать как залог в торге по поводу своей безопасности, тлулакс снова и снова старался воссоздать женщину, но каждый раз сталкивался с одной и той же проблемой. Он вывез с Тлулакса клетки, в которых содержалась только генетическая программа внешнего вида – но не она сама. Не ее сущность. Секрет заключался не в клетках, но в ее душе – как бы сказала сама Серена.

И вот теперь лишенный конечностей торговец плотью дерзко отказался заниматься выращиванием других клонов.

Вероятно, это была реакция на неудачу, постигшую Рекура Вана и Эразма в выращивании приживленных зачатков конечностей пресмыкающегося. После многообещающего начала трансплантаты отторглись и отвалились от плеч, оставив очаги гнойного воспаления и обнаженные участки плоти. Тлулакс сильно расстроился, и это плохое настроение наверняка отразилось на неудачном исходе опытов по воссозданию Серены. Для того чтобы покончить с этим, Эразм отрегулировал дозы лекарств, которые он вводил Рекуру, чтобы тот сосредоточился на деле и забыл о несущественных мелочах. Этот человек постоянно требовал внимания и изменений схем лечения.

Нельзя одновременно заниматься многими вещами и смешивать опыты, думал независимый робот.

Теперь, видя фальшивую Серену в своем великолепном ухоженном саду, Эразм все же надеялся, что в ее лавандовых глазах промелькнет узнавание или хотя бы страх. Верный и послушный Гильбертус стоял рядом с роботом.

– Она выглядит точно так же, как на сохранившихся изображениях, отец, – сказал Гильбертус.

– Внешность часто оказывается обманчивой, – ответил Эразм, выбрав фразу из хранившихся в его памяти словесных клише. – Она соответствует человеческим стандартам красоты, но этого одного недостаточно. Это не то, чего я от нее жду.

Обладая бездонной и безотказной памятью, Эразм мог в точности воспроизвести все свои беседы с прежней Сереной Батлер. Он мог оживить в памяти все те многочисленные споры, которые они вели, когда Серена была особой рабыней на Земле. Но Эразм желал нового опыта общения с прежней Сереной, продолжения овладения теми знаниями, которые он получал, беседуя с ней. Эти озарения могли стать великолепным контрапунктом к опыту, который он получал, общаясь с Гильбертусом.

Нет, этот новый клон Серены тоже никуда не годится.

Она была тупа и неинтересна, как и все прочие образцы человеческого типа, и не обладала памятью и чистым упрямством, от которого Эразм, помнится, получал большое удовольствие. Да, эта новая женщина достигла физической зрелости, но не обрела просвещения прежним опытом.

– Мне кажется, что ее возраст эквивалентен моему кажущемуся возрасту, – сказал вдруг Гильбертус.

Почему он так заинтересовался этой женщиной?