Дюна

– Сперва передайте мое распоряжение тем, кто сейчас над Арракисом, – сказал Пол. – Я устал от пустых споров. Если этот флот над нашими головами немедленно не отправится восвояси, необходимость в переговорах может исчезнуть. – Он кивнул в сторону собственных связистов. – Можете воспользоваться нашими аппаратами.

– Но сперва надо обсудить, – сказал высокий гильдиец, – нельзя же просто…

– Исполняйте, живо! – рявкнул Пол. – То, что ты можешь уничтожить, находится в твоей абсолютной власти. Вы согласны, что я обладаю ею. А я не собираюсь ничего обсуждать и идти на компромиссы. Вы либо исполните мой приказ, либо столкнетесь с немедленными последствиями.

– Он сделает это, – сказал низкорослый. Пол заметил, как обоих гильдийцев охватил страх.

Они медленно двинулись в сторону аппаратов связи.

– Они подчинятся? – спросил Гарни.

– Они видят время лишь перед собой, – пояснил Пол, – и сейчас, в случае неповиновения мне, перед ними возникнет сплошная стена. Каждый навигатор Гильдии на каждом корабле над нами видит эту стену. Они подчинятся.

Пол вновь повернулся к Императору и произнес:

– Вам разрешили занять трон вашего отца лишь при условии, что поступления специи не уменьшатся. Вы сплоховали, величество. Последствия вам известны?

– Никто не разрешал мне…

– Не валяйте дурака, – отрезал Пол. – Гильдия – как деревня у реки. Им нужна вода, но они могут лишь вычерпывать ее из потока. Они не могут перегородить реку, овладеть ею. Тогда всем станет ясно, что, вычерпывая воду, они постоянно разрушают реку. Добыча специи – вот их река, а я построил плотину. Но плотина моя такова, что, разрушив ее, уничтожишь и реку.

Император провел рукой по рыжим волосам, поглядел на спины обоих гильдийцев.

– Даже ваша ясновидящая гессеритка дрожит, – сказал Пол. – Для своих штучек Преподобные Матери могут пользоваться разными ядами, но если человек примет специевый ликер, все они становятся бесполезными.

Оправив бесформенное черное одеяние, старуха протиснулась вперед, к барьеру.

– Преподобная Мать Гайя Елена Мохайем, – сказал Пол. – Столько времени прошло с нашей встречи на Каладане!

Она поглядела мимо него на его мать и сказала:

– Ну, Джессика, теперь я вижу, что твой сын и есть Он. И за это тебе можно простить даже мерзостную дочь…

С холодным пронизывающим гневом Пол произнес:

– У вас никогда не было права и причин прощать что-либо моей матери.

Старуха пристально поглядела ему прямо в глаза.

– Ну, попробуй-ка свои штуки, старуха, – сказал Пол. – Где же твой гом джаббар? Попробуй-ка, загляни в то место, куда не смеешь смотреть! В нем ты увидишь меня.

Старуха опустила глаза.

– И тебе нечего сказать? – строго спросил Пол.

– Я первой засвидетельствовала, что ты – человек, – пробормотала она, – не запачкай же этого.

Пол возвысил голос:

– Поглядите на нее, друзья! Вот Преподобная Мать Бинэ Гессерит, терпеливая среди терпеливых. Она умеет ждать… и она, и ее сестры по Ордену… Вот уже девяносто поколений они ждут, когда нужная комбинация наследственности и условий породит личность, которая необходима для их замыслов. Поглядите на нее! И вот я перед ней… но… я… никогда… не… откликнусь… на… ее… просьбу!

– Джессика, – завизжала старуха, – пусть он замолчит!

– Попробуйте добиться этого сами, – сухо ответила Джессика.

Пол яростно взирал на старуху.

– За все твое участие в этом деле я бы с удовольствием велел тебя удавить, – сказал он. – И ты ничего не сумела бы сделать, – добавил он, заметив, что она застыла в безмолвной ярости. – Но я думаю, бо́льшим наказанием для тебя будет жизнь. Доживай свои годы и знай, что никогда не сможешь наложить на меня свои лапы и воспользоваться мною для своих замыслов.

– Джессика, что ты наделала? – проскрипела старуха.

– Но кое-что я все-таки тебе пожалую, – сказал Пол. – Потребности расы вы видели, да, но не все, только малую их часть. Вы считаете, что, контролируя размножение скрещиванием нужных людей, вы получите горсточку избранных, пригодных для выполнения главного плана! Сколь мало понимаете вы, что…

– Об этом нельзя говорить, – прошипела старуха.

– Молчать! – бешено заревел Пол. Слово это словно обрело плоть и, пронзив воздух между ними, врезалось в старуху.

Она пошатнулась, рухнула на подхватившие ее сзади руки, лицо ее побелело… столь страшна была мощь, которую Пол обрушил на ее психику.

– Джессика, – шептала она, – ах, Джессика…

– Я не забыл твой гом джаббар, – сказал Пол, – и ты будешь теперь помнить мой. Я могу убить тебя одним словом!

Фримены в зале с пониманием переглянулись. Разве не сказано в легенде: «И слово его будет нести смерть вечную тем, кто восстал против праведных»?

Пол обратил свое внимание на рослую принцессу императорской крови, стоявшую рядом со своим отцом. Не отводя от нее глаз, он произнес:

– Величество, мы оба представляем себе, как выйти из этого затруднительного положения.

Император поглядел на дочь, потом на Пола.

– И ты смеешь? Ты! Безродный авантюрист, ничтожество из…

– Вы только что сами признали меня, – заметил Пол, – назвали кровным родственником. Прекратите эту ерунду.

– Я твой правитель, – сказал Император.