Дюна

— Я разрешаю тебе только одно. Ты слишком смутно представляла себе, что именно нужно человечеству. Ты надеялась с помощью селекции человеческой породы вывести несколько особей, которые будут соответствовать твоему генеральному плану. Но как мало ты понимала…

— Не смей говорить об этом! — закричала старуха.

— Молчать! — рявкнул Поль. Его слово, будто нечто материальное, пронеслось в разделявшем их пространстве.

Старуха рухнула назад, на руки стоявших позади нее людей. На ее лице было совершенно бессмысленное выражение, так она была потрясена ударом, который нанес ее сознанию Поль.

— Джессика, — прошептала она, — Джессика.

— Я помню твой гом-джаббар, — сказал Поль. — А ты запомни мой. Я могу убить тебя одним словом.

Находившиеся в зале вольнаибы понимающе переглянулись. Разве не сказано в предании: «И слово его воистину несет смерть всем идущим против праведных»?

Поль перевел взгляд на высокую принцессу, стоявшую рядом со своим отцом-императором. Не сводя с нее глаз, он произнес:

— Ваше Величество, мы оба знаем способ разрешить наши затруднения.

Император посмотрел на дочь, потом снова на Поля.

— Как ты смеешь! Ты! Авантюрист без роду и племени, невесть откуда…

— Вы уже признали меня, — оборвал его Поль. — Разве не вы назвали меня «многоуважаемым родственником»? И хватит молоть ерунду.

— Я — твой повелитель!

Поль бросил взгляд на навигаторов Гильдии у аппаратуры связи. Один из них кивнул.

— Я мог бы применить силу, — сказал Поль.

— Ты не посмеешь! — прошипел Император. Поль молча не сводил с него глаз.

Но тут принцесса прикоснулась к руке отца.

— Папа, — сказала она, и голос ее прозвучал мягко, убаюкивающе.

— Нечего испытывать на мне свои фокусы, — огрызнулся Император. — Тебе ни к чему решаться на подобный шаг, дорогая. У нас есть другие способы…

— Но где ты найдешь себе лучшего сына, папа?

Старая Преподобная Мать пришла наконец в себя, протолкалась к Императору, склонилась к его уху и что-то зашептала.

— Она умоляет его согласиться, — сказала Джессика.

Поль по-прежнему не сводил глаз со златовласой принцессы. Чуть повернувшись к матери, он спросил:

— Это и есть старшая, Ирулан?

— Да.

Чейни подошла к Муад-Дибу с другой стороны и спросила:

— Ты хотел бы, чтобы я оставила тебя, Муад-Диб?

Он посмотрел на нее.

— Оставила? Я тебя больше никогда не отпущу от себя.

— Нас уже ничего не связывает.

Мгновение Поль молча смотрел на нее, потом сказал:

— Говори мне только правду, моя сихья.

Она попробовала было ответить, но он прижал палец к ее губам.

— То, что нас связывает, никогда не разорвется. А пока смотри внимательно, я хочу потом увидеть все это глазами твоей мудрости.

Император и Прорицательница жарко о чем-то спорили приглушенными голосами.

— Она напоминает ему, — объяснил матери Поль, — что одним из условий их соглашения было возведение на трон бен-джессеритки, а Ирулан из тех, кого они специально готовили для этого.

— Что они замышляют? — спросила Джессика.

— Разве это не очевидно?

— Я прекрасно вижу ключи! Я специально спросила, чтобы намекнуть, что нечего учить меня тем вещам, которым я сама когда-то тебя учила.

Поль искоса посмотрел на мать и увидел холодную улыбку на ее губах.

К ним наклонился Джерни Халлек.

— Позвольте напомнить вам, милорд, что в этой своре — один из Харконненов, — он кивнул на темноволосого Фейд-Роту, которого оттеснили влево к вольнаибским копьям. — Вон тот косоглазый. До чего же подлая харя, в жизни такой не видел. Вы мне когда-то обещали…

— Хорошо, Джерни.

— Это на-барон. То есть теперь барон, раз старик помер. Он-то мне и ответит за все унижения, которые я…

— Ты с ним справишься, Джерни?

— Милорд!

— Дебаты между Императором и его ведьмой уже несколько затянулись, как ты думаешь, мама?

Джессика кивнула.

— Конечно.

Возвысив голос Поль обратился к Императору:

— Ваше Величество, среди вас есть Харконнен?

Царственная брезгливость была написана а лице Императора, когда он повернулся к Полю.

— Я полагал, моя свита находится под защитой вашего герцогского слова.

— Я просто осведомляюсь. Мне любопытно, действительно ли этот Харконнен официально входит в состав вашей свиты или же он из трусости прячется за чужие спины?

Император ухмыльнулся.

— Любой, находящийся в обществе Императора, является членом его свиты.

— Я дал слово герцога, — сказал Поль. — Но Муад-Диб — совсем другое дело. Он может не признавать ваших тонких объяснений насчет свиты. Мой друг, Джерни Халлек, горит желанием убить Харконнена. Если…

— Кровомщение! — выкрикнул Фейд-Рота. Он протиснулся к заграждению. — Твой отец называл это вендеттой, Атрейдс. Ты обзываешь меня трусом, а сам прячешься за своих женщин и собираешься послать против меня своего лакея!

Старая Прорицательница что-то разгневанно зашептала на ухо Императору, но он отодвинул ее в сторону.

— Кровомщение? Что ж, на этот счет есть достаточно четкие правила!

— Поль, прекрати, — вмешалась Джессика.

— Милорд, — перебил ее Джерни Халлек, — вы обещали подарить мне день для мщения Харконненам.