Дюна

— Это займет сардукаров А Хават скоро будет у нас, я это чувствую! О, какой это будет день! Сардукары будут зря рыскать по пустыне, а главный приз будет у нас.

— Мой господин... — Раббан нахмурился — Я и раньше чувствовал, что мы недооцениваем Свободных, как количественно, так и качественно...

— Не думай о них, мой мальчик. Они — чернь. Нас больше интересует население малых и больших городов, деревень. Там живет множество народа, не так ли?

— Так, мой господин.

— Они беспокоят меня, Раббан.

— Беспокоят вас?

— О... девяносто процентов из них не доставляет никаких хлопот. Но остальные Малые дома, самолюбивые люди, которые могут затеять опасные игры. Если один из них удерет с Арраки, захватив донесение о том, что произошло, я буду не доволен. Ты знаешь Раббан, как выражается мое неудовольствие.

Раббан сглотнул слюну.

— Ты должен немедленно взять заложников из каждого Малого дома. Все, кто живет вне Арраки, должны думать, что воина здесь велась только между домами, понятно? Сардукары не принимали в ней участия. Герцогу было предложено изгнание, но он умер в результате несчастного случая раньше, чем успел согласиться. Вот такая версия. И любые слухи насчет пребывания здесь сардукаров должны решительно пресекаться.

— Как того желает император?

— Как того желает император.

— А как быть с контрабандистами?

— Контрабандисты не в счет. Их терпят, но никто им не верит. Во всяком случае, тебе придется кое-кого подмазать и принять другие меры, на которые, я знаю, ты мастер.

— Да, мой господин.

— Итак, запомни две вещи: годовой доход и кулак, не знающий милосердия. Никакой жалости! Думай об этом сброде так, как он того заслуживает: рабы, завидующие своим хозяевам и ожидающие возможности, чтобы восстать.

— Нужно ли истреблять всю планету?

— Истреблять? — лицо барона выразило изумление — Кто говорит об истреблении?

— Я понял так, что вы собираетесь перевозить сюда новое племя и...

— Я сказал «выжимать», племянник, а не «истреблять»! Не стоит зря растрачивать людские резервы, нужно лишь направить их в русло подчинения. Ты должен быть плотоядным животным, мой мальчик, — он улыбнулся, и его лицо приняло почти детское выражение. — Плотоядные животные никогда не останавливаются, они не знают милосердия. Милосердие — это химера. Оно смолкает, когда желудок урчит от голода, когда горло вопиет от жажды Ты должен быть всегда голоден, всегда испытывать жажду! — Барон нежно погладил свой живот. — Как я сам.

— Понимаю, мой господин — Раббан отвел глаза в сторону.

— Теперь все ясно, племянник?

— Кроме одного, мой господин, как быть с планетологом Кайнзом.

— Ах, да, Кайнз.

— Он человек императора. Он может приезжать и уезжать, когда захочет; он близок к Свободным и женат на Свободной.

— До наступления завтрашней ночи Кайнз будет мертв. — Убийство слуги императора — опасное дело, дядя.

— А почему ты думаешь, что я буду действовать сгоряча? — спросил барон. Он говорил тихо и, казалось, с трудом сдерживался — Кроме того, тебе нечего бояться, что Кайнз покинет Арраки Ты забываешь, что он не может существовать без спайса Такие люди ни за что не пойдут на риск лишиться наркотика.

— Вы правы, — согласился Раббан.

Они молча переглянулись.

— Кстати, одной из первых твоих забот будет мой собственный запас спайса, — сказал барон. — После этого безумного налета людей герцога осталась лишь ничтожная часть того, что мы хранили для продажи.

Раббан кивнул, и лицо барона прояснилось.

— Итак, завтра утром ты соберешь все, что осталось от местного самоуправления, и скажешь им: "Наш великий падишах-император повелел мне владеть этой планетой и положить конец всем распрям!?

— Я понимаю, мой господин.

— На сей раз я в этом не сомневаюсь. Завтра мы все обсудим в деталях, а теперь дай мне продолжить свои сон.

Барон убрал защитное поле у двери и проводил глазами племянника. «Ума палата, — подумал барон — Он думает только мускулами. Когда он за них возьмется, кровь будет хлюпать под ногами. Потом, когда я пришлю Фейд-Рауса снять бремя с их плеч, они сочтут его спасителем и воспрянут духом. Возлюбленный Фейд-Раус, спасший их от зверя! Фейд-Раус станет человеком, за которым идут, за которого умирают. К тому времени мальчик узнает, как надо угнетать без риска для себя».

Глава 5

В возрасте пятнадцати лет он уже познал тишину.

Принцесса Ирулэн.

История детства Муаддиба.

По мере того как Пол сражался с бурей, он осознавал, что четко рассортировывает сплоченные в шторме силы природы и мгновенно рассчитывает их, используя свои большие, чем у ментата, способности. Он чувствовал фронты, лавины, пыль, вихри и завихрения. Внутренняя часть кабины походила на нагретый ящик, освещенный зеленоватым светом приборов. Коричневая завеса пыли за ней казалась беспросветной. «Я должен отыскать нужный вихрь», — подумал он. Он уже давно чувствовал, что сила ветра уменьшается, но их трясло все сильнее.