Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

– Доказательства указывают на то, что подозреваемый сознательно обходил твой стол, чтобы запутать следы. Мы считаем, что он исследует твою чашку только по ночам.

– И какие у вас доказательства?

Я указала на огрызки жеваной резинки, валявшиеся на полу.

– Он жует их и выплевывает. Ест на завтрак. Думаю, тебе известны все его привычки.

Мэри содрогнулась при мысли о мусоре на полу, который попадает в желудок нашего котенка. Это казалось просто невероятным…

– Это кружка высотой шесть дюймов [около 15 см. – Ред.]. В ней полно скрепок, скобок, карандашей, ручек. Как он мог умудриться достать резинку, не вытащив все остальное?

– Было бы желание, а способ найдется. За восемь месяцев пребывания в библиотеке подозреваемый доказал неопровержимое наличие у него желания.

– Но вряд ли там найдется хотя бы одна резинка! Уверена, это далеко не единственный источник!

– Может, проведем следственный эксперимент? Оставь кружку в кабинете, а мы посмотрим, появятся ли рвотные кусочки резины около твоего стола.

– Эту кружку разрисовывали мои дети!

– Вот и отлично. Может, проще вынуть резинки из кружки?

Мэри решила прикрыть ее крышкой. На следующее утро крышка лежала на столе с подозрительными следами зубов по краю. Не оставалось никаких сомнений – источником резинок служила именно эта кружка. Теперь все резинки отправлялись в ящики. Ради общего блага пришлось пожертвовать удобством.

Нам так и не удалось до конца обуздать стремление Дьюи находить для себя лакомства. Прошло несколько месяцев, и ему наскучили эти поиски. В конце концов это стало скорее игрой, чем схваткой, проявлением ума и изобретательности. Если мы обладали умом, то Дьюи был наделен хитростью. И желанием. Его тяга к жеванию резинок перевешивала наши попытки остановить его. И, кроме того, у него был изощренный нюх, который безошибочно улавливал запах резины.

Однако не стоит придавать этому такого большого значения. Эти резинки для него – всего лишь хобби. Мята и ящики служили невинным развлечением. Подлинной страстью Дьюи были люди, и он был готов на все ради своих любимых друзей. Помню, однажды утром я стояла у круглого стола и разговаривала с Дорис, когда заметила маленькую девочку, которая едва держалась на ножках. Вероятно, она совсем недавно научилась ходить, поэтому с трудом удерживала равновесие, и ножки у нее заплетались. Ручки она прижала к груди, держа в своих объятиях Дьюи. Его задние лапы и хвост упирались ей в лицо, а голова почти достигала пола. Мы с Дорис умолкли и с изумлением наблюдали, как малышка медленно перебирает ножками. На личике у нее сияла широкая улыбка, а котенок в ее руках обреченно висел вниз головой.

– Потрясающе, – сказала Дорис.

– Нужно что-то сделать, – спохватилась я. Но остановилась, так как знала: в любом случае Дьюи полностью контролирует ситуацию. Он понимал, как ему действовать в любой ситуации, и мог самостоятельно позаботиться о себе.

Здание библиотеки было небольшим. Как можно было изо дня в день проводить целые дни в помещении площадью тринадцать тысяч квадратных футов [около 1208 кв. м. – Ред.] и не испытывать усталости от замкнутого пространства? Тем не менее для Дьюи Публичная библиотека Спенсера была огромным миром, с выдвижными ящиками, шкафами, книжными стеллажами, картинками, круглыми резинками, пишущими машинками, столами, стульями, сумками, кошельками – и множеством рук, которые тянулись к нему, чтобы погладить, и ног, о которые можно потереться, и ртов, которые пели для него песенки. И множество коленей. Библиотека всегда любезно и щедро предоставляла ему колени.

К осени 1988 года Дьюи уже был в состоянии понять все это.

Глава 6 Монета

Размер зависит от перспективы. Так, для насекомого кукурузный стебель или даже зернышко может стать целым миром. Дьюи наша библиотека представлялась лабиринтом, от которого кот приходил в восхищение – по крайней мере до тех пор, когда перестал проявлять интерес к тому, что скрывается снаружи входной двери. Для большинства жителей северо-западной части Айовы Спенсер – большой город. Люди, проживающие в девяти округах, устремляются сюда, в Спенсер, за развлечениями и покупками. Здесь есть магазины, различные мастерские, живая музыка, местный театр и, конечно же, ярмарка. Не так уж мало, верно? Если Гранд-авеню служила входом в остальной мир, то подавляющее большинство земляков не удостоили бы ее вниманием.